Информациология слова

Информациология слова

Бог наделил каждую частицу своего творения каким -то особым смыслом. Мысль о том, что этот смысл можно постичь посредством вычислений, зародилась уже у древних мистиков. Любое слово, вбирающее в себя тот или иной смысл, может являть собой бесчисленную комбинацию цифр. Это проистекало еще и потому, что буквы некоторых древних алфавитов являлись не только звуками, но и количеством чего -либо.

Считается, что в кротонской школе, которая была создана по инициативе Пифагора, имя его использовалось в качестве интерпретируемого материала. Каждый посвящаемый в Дельфийские мистерии должен был подумать над значением слова и затем объяснить его смысл всем присутствующим при помощи числовых соответствий.

Для мифопоэтической традиции существенна не только парадигматика членов числового ряда (т. е. состав его и свойства его членов), но и их синтагматика (т. е. участие числа в текстах).

Существует целый ряд архаичных текстов, в которых числа не только раскрывают свою природу, но и описывают операции над ними, причем эти операции также считались сакрализованными, поскольку с их помощью актуализировался акт «космизации» Вселенной. В более автоматизированном виде с частичным или полным забвением исходных принципов схема порождения элементов числового ряда используется в многочисленных сказочных сюжетах, особенно в формульных и кумулятивных сказках, где описываются цепочки чисел или объектов.

Ряд заговорных, заклинательных, молитвенных текстов также построены по числовому принципу, например образцы «обратного счета» в русских заговорах на уничтожение змей, червей и т. п., когда выстраивается нисходящий ряд (из «девяти восемь, из восьми - семь..., из одного - ни одного»), в такт которому должно сокращаться число изгоняемых объектов.

Более показательны, однако, такие жанры народной словесности, в которых числа выступают в соотнесении с основными объектами космологической модели мира - Вселенной, мировым деревом, космическими зонами, годом и т. п. Характерный пример - загадки, описывающие одновременно и год, и, по сути дела, мировое дерево: «Стоит столб до небес, на нем 12 гнезд, в каждом гнезде по 4 яйца, в каждом яйце по 7 зародышей» или «Выросло дерево от земли до неба, на этом на дереве 12 сучков, на каждом сучке 4 кошеля, в каждом кошеле по 6 яиц, а седьмое красное».

В. Н. Топоров отмечает: «Все такие «числовые» тексты также дают основания для утверждения, что в архаичных культурах число и счет были сакрализованными средствами ориентации и «космизации» вселенной. С их помощью всякий раз, когда это было нужно, репродуцировалась структура космоса и правила ориентации в нем человека».

Появление счетно-хозяйственных текстов относится к типологически более поздней стадии, когда члены числового ряда утратили свои прежние функции, а сам числовой ряд стал гомогенным.

Дискуссии о соотношении числа и слова, математики и поэзии - также удел более позднего времени. Тем не менее они несут в себе следы мифопоэтической концепции числа. Во всяком случае, уместно указать две основные тенденции в области этих отношений. С одной стороны, речь идет о стремлении увидеть за словом Число, представить поэзию и искусство в виде своего рода математики (или описать их через нее). Родословная этого направления берет начало в основном принципе математической эстетики пифагорейцев - сущность красоты кроется во внутренних числовых отношениях.

Другая ведущая фигура этого направления - св. Августин, синтезировавший в своем неопифагорействе идеи, связанные с числом и гармонией и восходящие к Платону («Тимей» и др.) и Плотину. Многие идеи этого рода развивались и в новое время (С. Малларме, П. Валери, вспомните нумерологические опыты В. Хлебникова, Ф. Достоевского, И. Бунина и др.). В настоящее время не менее постоянно стремление вновь семантизировать число, т. е. вернуть ему ту роль, которую оно играло в мифопоэтическую эпоху. Это стремление особенно реализуется в той области человеческой деятельности, в которой, как в заповедном месте, сохраняются достижения эпох - в поэзии и искусстве.

Во всяком случае, и в современном художественном сознании продолжают свою жизнь архаичные представления о числе; более того, они трансформируются и развиваются, вновь и вновь служа исходным материалом для построения новых мифопоэтических концепций и образов.