Жизнь в стихах

Евгений Евтушенко:
Дай бог!

Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.

Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.

Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.

Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.

Дай бог лжецам замкнуть уста,
глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.

Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай бог ну хоть немного Бога!

Дай бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно...
Дай бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.

1990.

Владимир Высоцкий

Мне скулы от досады сводит:
Мне кажется который год,
Что там, где я,- там жизнь проходит,
А там, где нет меня,- идет!

А дальше - больше, каждый день я
Стал слышать злые голоса:
"Где ты - там только наважденье,
Где нет тебя - все чудеса.

Ты только ждешь и догоняешь,
Врешь и боишься не успеть,
Смеешься меньше ты и, знаешь,
Ты стал разучиваться петь!

Как дым твои ресурсы тают,
И сам швыряешь все подряд,-
Зачем? Где ты - там не летают,
А там, где нет тебя,- парят."

Я верю крику, вою, лаю,
Но все-таки, друзей любя,
Дразнить врагов я не кончаю,
С собой в побеге от себя.

Живу, не ожидая чуда,
Но пухнут жилы от стыда,-
Я каждый раз хочу отсюда
Сбежать куда-нибудь туда.

Хоть все пропой, протарабань я,
Хоть всем хоть голым покажись -
Пустое все,- здесь - прозябанье,
А где-то там - такая жизнь!..

Фартило мне, Земля вертелась,
И, взявши пары три белья,
Я - шасть - и там! Но вмиг хотелось
Назад, откуда прибыл я.

Сергей Есенин

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Перстень счастья ищущий во мгле,
Эту жизнь живу я словно кстати,
Заодно с другими на земле.
И с тобой целуюсь по привычке,
Потому что многих целовал,
И, как будто зажигая спички,
Говорю любовные слова.
«Дорогая», «милая», «навеки»,
А в уме всегда одно и то ж,
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.
Оттого душе моей не жестко
Ни желать, ни требовать огня,
Ты, моя ходячая березка,
Создана для многих и меня.
Но, всегда ища себе родную
И томясь в неласковом плену,
Я тебя нисколько не ревную,
Я тебя нисколько не кляну.
Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.

Немного "прозы")
Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем. Мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь - осень, а между ними тысячи раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, - и это очень много. Мы выгадываем дни, любимая моя, и теряем годы. Но кому какое дело, кого это тревожит? Мгновение радости - вот жизнь! Лишь оно ближе всего к вечности. Твои глаза мерцают, звездная пыль струится сквозь бесконечность, боги дряхлеют, но твои губы юны. Между ними трепещет загадка - ты и я, Зов и Отклик, рожденные вечерними сумерками, восторгами всех, кто любил...

Из писем Ремарка к Марлен Дитрих

Иосиф Бродский.

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование не стало
мое существованье для тебя.
В которй раз на ржавом пустыре
Я запускаю в проволочный космос
Свой медный грош, увенчанный гербом
В отчаянной попытке возвеличить
Момент соединения... Увы!
Тому, кто не умеет заменить собой весь мир,
Обычно остается крутить щербатый телефонный диск
Как стол на спиритическом сеансе
Покуда призрак не ответит эхом
Последним воплям зуммера в ночи

Сергей Есенин
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица,
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
189
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек,
Черный, черный...
«Слушай, слушай, —
Бормочет он мне, —
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
190
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».
«Счастье, — говорил он, —
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство».
«Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».
Черный человек
Глядит на меня в упор.
191
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
.....................
.....................
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная...
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица,
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.

Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
«Слушай, слушай! —
Хрипит он, смотря мне в лицо.
Сам все ближе
И ближе клонится. —
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ!
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».
«Черный человек!
Ты — прескверный гость!
Эта слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...
......................

...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах, ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала!
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И — разбитое зеркало...

Иосиф Бродский

Генерал! Наши карты -- дерьмо. Я пас.
Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге.
И Экватор шире, чем ваш лампас.
Потому что фронт, генерал, на Юге.
На таком расстояньи любой приказ
превращается рацией в буги-вуги.

Генерал! Ералаш перерос в бардак.
Бездорожье не даст подвести резервы
и сменить белье: простыня -- наждак;
это, знаете, действует мне на нервы.
Никогда до сих пор, полагаю, так
не был загажен алтарь Минервы.

Генерал! Мы так долго сидим в грязи,
что король червей загодя ликует,
и кукушка безмолвствует. Упаси,
впрочем, нас услыхать, как она кукует.
Я считаю, надо сказать мерси,
что противник не атакует.

Наши пушки уткнулись стволами вниз,
ядра размякли. Одни горнисты,
трубы свои извлекая из
чехлов, как заядлые онанисты,
драют их сутками так, что вдруг
те исторгают звук.

Офицеры бродят, презрев устав,
в галифе и кителях разной масти.
Рядовые в кустах на сухих местах
предаются друг с другом постыдной страсти,
и краснеет, спуская пунцовый стяг,
наш сержант-холостяк.

___

Генерал! Я сражался всегда, везде,
как бы ни были шансы малы и шатки.
Я не нуждался в другой звезде,
кроме той, что у вас на шапке.
Но теперь я как в сказке о том гвозде:
вбитом в стену, лишенном шляпки.

Генерал! К сожалению, жизнь -- одна.
Чтоб не искать доказательств вящих,
нам придется испить до дна
чашу свою в этих скромных чащах:
жизнь, вероятно, не так длинна,
чтоб откладывать худшее в долгий ящик.

Генерал! Только душам нужны тела.
Души ж, известно, чужды злорадства,
и сюда нас, думаю, завела
не стратегия даже, но жажда братства:
лучше в чужие встревать дела,
коли в своих нам не разобраться.

Генерал! И теперь у меня -- мандраж.
Не пойму, отчего: от стыда ль, от страха ль?
От нехватки дам? Или просто -- блажь?
Не помогает ни врач, ни знахарь.
Оттого, наверно, что повар ваш
не разбирает, где соль, где сахар.

Генерал! Я боюсь, мы зашли в тупик.
Это -- месть пространства косой сажени.
Наши пики ржавеют. Наличье пик --
это еще не залог мишени.
И не двинется тень наша дальше нас
даже в закатный час.

___

Генерал! Вы знаете, я не трус.
Выньте досье, наведите справки.
К пуле я безразличен. Плюс
я не боюсь ни врага, ни ставки.
Пусть мне прилепят бубновый туз
между лопаток -- прошу отставки!

Я не хочу умирать из-за
двух или трех королей, которых
я вообще не видал в глаза
(дело не в шорах, но в пыльных шторах).
Впрочем, и жить за них тоже мне
неохота. Вдвойне.

Генерал! Мне все надоело. Мне
скучен крестовый поход. Мне скучен
вид застывших в моем окне
гор, перелесков, речных излучин.
Плохо, ежели мир вовне
изучен тем, кто внутри измучен.

Генерал! Я не думаю, что ряды
ваши покинув, я их ослаблю.
В этом не будет большой беды:
я не солист, но я чужд ансамблю.
Вынув мундштук из своей дуды,
жгу свой мундир и ломаю саблю.

___

Птиц не видать, но они слышны.
Снайпер, томясь от духовной жажды,
то ли приказ, то ль письмо жены,
сидя на ветке, читает дважды,
и берет от скуки художник наш
пушку на карандаш.

Генерал! Только Время оценит вас,
ваши Канны, флеши, каре, когорты.
В академиях будут впадать в экстаз;
ваши баталии и натюрморты
будут служить расширенью глаз,
взглядов на мир и вообще аорты.

Генерал! Я вам должен сказать, что вы
вроде крылатого льва при входе
в некий подъезд. Ибо вас, увы,
не существует вообще в природе.
Нет, не то чтобы вы мертвы
или же биты -- вас нет в колоде.

Генерал! Пусть меня отдадут под суд!
Я вас хочу ознакомить с делом:
сумма страданий дает абсурд;
пусть же абсурд обладает телом!
И да маячит его сосуд
чем-то черным на чем-то белом.

Генерал, скажу вам еще одно:
Генерал! Я взял вас для рифмы к слову
"умирал" -- что было со мною, но
Бог до конца от зерна полову
не отделил, и сейчас ее
употреблять -- вранье.

___

На пустыре, где в ночи горят
два фонаря и гниют вагоны,
наполовину с себя наряд
сняв шутовской и сорвав погоны,
я застываю, встречая взгляд
камеры Лейц или глаз Горгоны.

Ночь. Мои мысли полны одной
женщиной, чудной внутри и в профиль.
То, что творится сейчас со мной,
ниже небес, но превыше кровель.
То, что творится со мной сейчас,
не оскорбляет вас.

___

Генерал! Вас нету, и речь моя
обращена, как обычно, ныне
в ту пустоту, чьи края -- края
некой обширной, глухой пустыни,
коей на картах, что вы и я
видеть могли, даже нет в помине.

Генерал! Если все-таки вы меня
слышите, значит, пустыня прячет
некий оазис в себе, маня
всадника этим; а всадник, значит,
я; я пришпориваю коня;
конь, генерал, никуда не скачет.

Генерал! Воевавший всегда как лев,
я оставляю пятно на флаге.
Генерал, даже карточный домик -- хлев.
Я пишу вам рапорт, припадаю к фляге.
Для переживших великий блеф
жизнь оставляет клочок бумаги.

Вера Полозкова
Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона,
Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними,
Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые
И тихонько плачет, едва дыша.

Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее.
Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою.
И теперь она думает, что приходит проведать милую
Его тучная обаятельная душа.

Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разную
Иногда усталую, бесполезную,
Иногда нелепую, несуразную,
Бестолковую, нелюбезную,
Безотказную, нежелезную;
Если ты смеешься, – он говорил, – я праздную,
Если ты горюешь – я соболезную.
Они ездили в Хэмпшир, любили виски и пти шабли.
А потом его нарядили и погребли.

Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится.
Там его и найдет, как станет сама покойницей.
Только что-то гнетет ее, между ребер колется,
Стоит вспомнить про этот рай:

Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером»,
Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером.
«Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам.
Говорила же – не играй»

ВТОРОЕ КРЕЩЕНЬЕ

Открыли дверь мою метели,
Застыла горница моя,
И в новой снеговой купели
Крещен вторым крещеньем я.

И, в новый мир вступая, знаю,
Что люди есть, и есть дела,
Что путь открыт наверно к раю
Всем, кто идет путями зла.

Я так устал от ласк подруги
На застывающей земле.
И драгоценный камень вьюги
Сверкает льдиной на челе.

И гордость нового крещенья
Мне сердце обратила в лед.
Ты мне сулишь еще мгновенья?
Пророчишь, что весна придет?

Но посмотри, как сердце радо!
Заграждена снегами твердь.
Весны не будет, и не надо:
Крещеньем третьим будет — Смерть.
3 января 1907
Александр Блок. Лирика.

- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.

Роберт Рождественский, 1969 г.

Жираф
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Н. Гумилев.

Константин Никольский.
"Зеркало мира"

Сущность явлений, лет вереница,
Лица друзей, и маски врагов,
Ясно видны и не могут укрыться
От взора поэта - владельца веков.

Свет дальних звезд и начало рассвета,
Жизни секреты и тайны любви,
Миг вдохновения солнцем согретый -
Все отражается в душах поэта -
В зеркале мира...

В зеркале мира видно кто и как жил.
Видно кто в песню неправду вложил.
Видно, кто хочет чтоб все было ночь.
Видно я должен людям помочь.

Зеркало мира есть у меня.
Хочешь взглянуть - так не бойся огня.
Этот огонь воспоет моя лира.
Пусь люди знают - есть добрая сила
В зеркале мира.

Новое утро - добрая весть.
Доброе утро - новая песня.
Ясен мне путь и послушна мне лира.
Голос поэта снова зовет вас заглянуть
В зеркало мира...

Бутусов "Небо и трава"

ты говоришь что небо -
это стена
я говорю что небо -
это окно
ты говоришь что небо -
это вода
ты говоришь что ныряла
и видела дно

может быть это и так
может быть ты права
но я видел своими глазами
как тянется к небу трава

ты говоришь что нет любви
есть только пряник и плеть
я говорю что цветы цветут
потому что не верят в смерть
ты говоришь что не хочешь быть
никому никогда рабой
я говорю - значит будет рабом
тот кто будет с тобой

может быть это и так
может быть ты права
но я видел своими глазами
как тянется к небу трава

стоит ли спорить с тобою всю ночь
и не спать до утра?
может быть я не прав
может быть права
к чему эти споры - настанет день
и ты убедишься сама
есть ли у неба дно и зачем
тянется к небу трава

может быть это и так
может быть ты права
но я видел своими глазами
как тянется к небу трава

Он шёл по улице и тихо плакал.
Облезлый, одноухий и с больною лапой.
Повисший хвост, несчастные глаза,
А в них жемчужиной дрожит слеза.

Его никто вокруг не замечал.
А если и заметил, то ворчал,
А мог еще и палкой замахнуться.
Он убегал, когда мог увернуться.

Он с грустью думал: "Я такой урод.
Ну кто такого жить к себе возьмет?".
Так шёл он, шёл по краешку дороги
И вдруг перед собой увидел ноги.

Огромные такие две ноги,
Обутые в большие сапоги.
В смертельном страхе он закрыл глаза,
А человек нагнулся и сказал:

"Красавец-то какой!
А ухо! Взгляд! Пойдешь со мной?
Я буду рад.
Принцессу и дворец не обещаю,
А молочком с сосиской угощаю."

Нагнулся, протянул к нему ладошку.
Он первый раз держал в ладонях кошку.
Взглянул на небо, думал дождь закапал.
А это кот в руках от счастья плакал.
С.Тереля.

Маленький мальчик стоял у витрины
И по слогам объявленье читал.
В нём сообщал продавец магазина,
Что он забавных котят продавал.
Мальчик несмело вошёл и с порога
Скромно спросил, сколько стоят они.
Цену узнав, прошептал: “Это много...”,
Ручки засунув в карманы свои,
Он потихоньку извлёк всё, что было.
Да, это мало, хоть долго копил.
Детское сердце невольно заныло ...
С горечью в голосе он попросил:
“Дяденька, можно хотя бы глазочком
Только на ваших котят посмотреть.
Были бы деньги, купил бы я точно,
Но накопить мне никак не успеть”.
И продавец не спеша открывает
Крышку в огромной коробке, и вот
Восемь котят из неё выбегают,
Ну, а девятый за ними ползёт,
Хочет успеть за друзьями своими,
Но не угнаться за ними ему.
А всё потому лишь, что ножки больные,
Так он родился ...себе на беду.
Мальчика словно водой окатили,
Глазки свои отвести он не смел,
Даже сказать что-то был он не в силах,
Лишь на хромого котёнка смотрел.
Но через силу, с огромным волненьем,
Еле, чуть слышно он вдруг проронил:
“Были бы деньги, то я, без сомненья,
Котёнка хромого у вас бы купил”.
А продавец посмотрев с изумленьем,
Грустно ответил, кивнув на него:
“Знаешь, котёнок больной, к сожаленью,
Родился таким, не излечишь его.
Но, если ты хочешь, котёнка хромого
Можешь себе и без денег забрать.
Никто и копейки не даст за такого,
Я и не думал его продавать”.
Мальчик ответил серьёзно и строго:
“Деньги у мамы могу я занять,
Я заплачу за котёнка хромого,
Чем же он хуже здоровых котят?
Стоит он так же, как стоят другие,
Полную цену я вам заплачу,
Будем с ним жить мы, как братья родные,
Сильно котёнка купить я хочу!”
Это сказав, он неловко нагнулся
И под штанину зачем-то полез.
Взглянув на него, продавец ужаснулся:
Вместо ноги он увидел протез ...
Слёзы в глазах, в горле ком, дрожь по телу...
Всё стало ясно теперь продавцу.
Мальчика крепко обнять захотелось,
Он протянул свои руки мальцу.
“Знаешь, мой мальчик, чего я хотел бы?
Чтоб остальные котята нашли
Тоже заботливых и милосердных,
Добрых хозяев, таких же, как ты!” (с)

Кто тебе сказал, что я колдунья?..
Люди злы и лживы, иногда.
То, что я гуляю в полнолунье, -
Не порок, мой мальчик, не беда.
Люди множат слухи от безделья:
Им бы чем-то праздный ум занять.
Ты за мной пошел бы и без зелья,
Неужели нужно объяснять?..
Я в твоей свою ладонь согрею
И скажу без тени хвастовства:
То, что я с годами не старею, -
Вовсе не примета колдовства.
Сплетник глуп и в жизни мало смыслит.
Проще взять, конечно, чем отдать.
Что с того, что я читаю мысли?..
Просто я умею наблюдать!
Все забудь, лишь только ветер дунет,
Приходи – я с радостью приму.
Кто сказал тебе, что я колдунья?..
Ты не верь, мой мальчик, никому.
И когда в душе запахнет маем,
И зажгутся искорки в золе,
Приходи – мы вместе полетаем...
Что с того, что сидя на метле?...)

Иду с тетрадкой в клеточку,
Пусть взрослая на вид,
Я - маленькая девочка,
Я плачу от обид.
Чужое слово - веточка
Чем тоньше, тем больней,
Я - маленькая девочка,
Я чувствую людей.
Бежит по кругу стрелочка,
А слов не перечесть…
Я - маленькая девочка,
Я знаю: счастье есть.
В моей косичке - ленточка,
И искорка в глазах,
Я – маленькая девочка,
Я верю в чудеса...

Вы наденьте её одежду...
И пройдите её дорогой…
Ощутите её надежды,..
Как она полюбите Бога!…

Вы поплачьте её слезами…
Боль её испытав, хоть малость…
Проживите её мечтами!..
И примерьте её усталость…

Вы предательства испытайте!!!
Что, рыдая, она прощала!…
Как она, за других страдайте..,
Доверяя опять сначала…

Её душу себе поставьте..
И прочувствуйте как не просто!..
Всё в неё пропускать, представьте…
И услышьте, что шепчут звёзды!…

Как она, этот мир любите!
И за счастье и за страданье!…
А потом уж её судите,
Если будет ещё желанье…...

ГИЕНА

Над тростником медлительного Нила,
Где носятся лишь бабочки да птицы,
Скрывается забытая могила
Преступной, но пленительной царицы.

Ночная мгла несет свои обманы,
Встает луна, как грешная сирена,
Бегут белесоватые туманы,
И из пещеры крадется гиена.

Её стенанья яростны и грубы,
Её глаза зловещи и унылы,
И страшны угрожающие зубы
На розоватом мраморе могилы.

"Смотри, луна, влюблённая в безумных,
Смотрите, звезды, стройные виденья,
И темный Нил, владыка вод бесшумных,
И бабочки, и птицы, и растенья.

Смотрите все, как шерсть моя дыбится,
Как блещут взоры злыми огоньками,
Не правда ль, я такая же царица,
Как та, что спит под этими камнями?

В ней билось сердце, полное изменой,
Носили смерть изогнутые брови,
Она была такою же гиеной,
Она, как я, любила запах крови".

По деревням собаки воют в страхе,
В домах рыдают маленькие дети,
И хмурые хватаются феллахи
За длинные безжалостные плети.
<Сентябрь 1907>, Париж
Николай Гумилев.

Считалки детские:

***
Бабка шла, шла, шла —
пирожок нашла.
Села, поела —
Опять пошла.

***
Я — маленькая девочка
И в школу не хожу.
Купите мне сандалики —
Я замуж выхожу!

***
Хорошо быть кошкой, хорошо собакой —
Где хочу пописаю, где хочу покакаю.
Откапаю ямку, отложу какашку,
Вытру попу язычком — не нужна бумажка!

***
Я пойду на улицу,
Там поймаю курицу.
Привяжу её за хвост —
Это будет паровоз!

***
Тише, мыши! Кот на крыше.
А котята — ещё выше!
Кот пошёл за молоком,
А котята — кувырком,
Кот пришёл без молока,
А котята: — Ха-ха-ха!

***
Идёт, идёт по крыше воробей.
Несёт, несёт коробочку соплей.

***
Самолёт-вертолёт!
Посади меня в полёт!
А в полёте пусто —
Выросла капуста.
А в капусте червячок —
Вышел Ваня-дурачок.

***
Мотоцикл-цикл-цикл
Всю дорогу обосыкал.
Самосвал-вал-вал
Всю дорогу обосрал!

***
Моряк — с печки бряк
Растянулся, как червяк!

***
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел зайчик погулять,
Вдруг охотник выбегает,
Прямо в зайчика стреляет:
Пиф-паф! Оё-ё-ёй!
Умирает зайчик мой!
Повезли его в больницу —
Он украл там рукавицу.
Повезли его домой —
Оказался он живой!

***
Мишка косолапый по лесу идёт,
Шишки собирает, песенку поёт.
Шишка отлетела — прямо Мишке в лоб!
Мишка рассердился и ногою — топ!

***
— Чижик-Пыжик, где ты был?
— На базаре водку пил!
Выпил рюмку, выпил две —
Закружилось в голове!

***
Жили-были дед да баба,
Ели кашу с молоком.
Рассердился дед на бабу —
Хлоп по пузу кулаком!
А из пуза — два арбуза
Покатились кувырком.
А из носа — два матроса
Побежали босиком.

***
Я купила кошке
Новые сапожки.
Я купила ей трусы,
Причесала ей усы.
Только как их одевать? —
Хвостик некуда девать!

***
У меня трусы в горошек —
Распрекрасные трусы!
Все ребята приставают —
Покажи да покажи!
Ну а ты, большой дурак —
Чё не приставаешь?
У меня трусы в горошек!
Разве ты не знаешь?!!!

***
Мальчик с пальчик
Сел на диванчик.
Ножку поднял —
Фу! — навонял!

***
Коза-дереза —
Через жопу тормоза!
Я на ней дрова возил,
Через жопу тормозил.
В жопу семечка попала —
Тормозить коза не стала.

***
Король в поход собрался,
Наелся кислых щей.
В походе обосрался,
И помер в тот же день.

***
Как-то шёл я по мосту,
Глядь — ворона мокнет.
Положил её на мост —
Пусть ворона сохнет!
Снова шёл я по мосту,
Глядь — ворона сохнет.
Бросил в воду я её —
Пусть ворона мокнет!

***
На палубе матросы
Курили папиросы.
Один не докурил —
Собачке подарил.
Собачка побежала,
Начальнику сказала.
Начальник удивился,
В помойку провалился!

***
Шла машина тёмным лесом
За каким-то интересом.
Инти-инти-интирес,
Выходи на букву «эс»!

Цирк уехал а клоуны всё те-же

Ангелиада пишет:Считалки детские:

***
Бабка шла, шла, шла —
пирожок нашла.
Села, поела —
Опять пошла.

***
Я — маленькая девочка
И в школу не хожу.
Купите мне сандалики —
Я замуж выхожу!

***
Хорошо быть кошкой, хорошо собакой —
Где хочу пописаю, где хочу покакаю.
Откапаю ямку, отложу какашку,
Вытру попу язычком — не нужна бумажка!

***
Я пойду на улицу,
Там поймаю курицу.
Привяжу её за хвост —
Это будет паровоз!

***
Тише, мыши! Кот на крыше.
А котята — ещё выше!
Кот пошёл за молоком,
А котята — кувырком,
Кот пришёл без молока,
А котята: — Ха-ха-ха!

***
Идёт, идёт по крыше воробей.
Несёт, несёт коробочку соплей.

***
Самолёт-вертолёт!
Посади меня в полёт!
А в полёте пусто —
Выросла капуста.
А в капусте червячок —
Вышел Ваня-дурачок.

***
Мотоцикл-цикл-цикл
Всю дорогу обосыкал.
Самосвал-вал-вал
Всю дорогу обосрал!

***
Моряк — с печки бряк
Растянулся, как червяк!

***
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел зайчик погулять,
Вдруг охотник выбегает,
Прямо в зайчика стреляет:
Пиф-паф! Оё-ё-ёй!
Умирает зайчик мой!
Повезли его в больницу —
Он украл там рукавицу.
Повезли его домой —
Оказался он живой!

***
Мишка косолапый по лесу идёт,
Шишки собирает, песенку поёт.
Шишка отлетела — прямо Мишке в лоб!
Мишка рассердился и ногою — топ!

***
— Чижик-Пыжик, где ты был?
— На базаре водку пил!
Выпил рюмку, выпил две —
Закружилось в голове!

***
Жили-были дед да баба,
Ели кашу с молоком.
Рассердился дед на бабу —
Хлоп по пузу кулаком!
А из пуза — два арбуза
Покатились кувырком.
А из носа — два матроса
Побежали босиком.

***
Я купила кошке
Новые сапожки.
Я купила ей трусы,
Причесала ей усы.
Только как их одевать? —
Хвостик некуда девать!

***
У меня трусы в горошек —
Распрекрасные трусы!
Все ребята приставают —
Покажи да покажи!
Ну а ты, большой дурак —
Чё не приставаешь?
У меня трусы в горошек!
Разве ты не знаешь?!!!

***
Мальчик с пальчик
Сел на диванчик.
Ножку поднял —
Фу! — навонял!

***
Коза-дереза —
Через жопу тормоза!
Я на ней дрова возил,
Через жопу тормозил.
В жопу семечка попала —
Тормозить коза не стала.

***
Король в поход собрался,
Наелся кислых щей.
В походе обосрался,
И помер в тот же день.

***
Как-то шёл я по мосту,
Глядь — ворона мокнет.
Положил её на мост —
Пусть ворона сохнет!
Снова шёл я по мосту,
Глядь — ворона сохнет.
Бросил в воду я её —
Пусть ворона мокнет!

и я жду помощи от Вас нет от тебя? да откуда ей взяться то дегинират какойто!!!!!!!!!!!

Ой, боже ж ты мой, я ну просто кайфую!
По улицам лебедем выплыву белым:
Улыбка направо, взгляд томный налево –
Все бабы, как бабы, а я – королева!
И вряд ли на свете такая вторая
Имеется где-то гламурная львица.
И как мужикам в штабеля не ложиться?
Все бабы, как бабы, а я-то – царица!

И пусть я совсем не модельного роста,
Я гордо ношу бюст шестого размера,
А так же характер – не для слабонервных.
Все бабы, как бабы, а я супер-стерва!

Все бывшие делают пусть харакири,
Пойдут на болото – нажрутся полыни
И плачут с тоски. Я решила: отныне
Все бабы, как бабы, а я-то богиня!

Если я королева -
Нужно вытащить жало.
Без монаршего гнева
Обойдемся, пожалуй.

Если я королева -
Нет опасности бедствий.
Я встаю только с левой,
И притом - без последствий.

Если я королева -
Все понятно и просто.
Хочешь, щедрою левой
Подарю тебе остров?

Или замок у моря
Хочешь - доброй десницей?
Сто волшебных историй,
Если долго не спится?

Если я королева -
Делай выбор свободно:
Мне ж хоть вправо, хоть влево -
Я хожу как угодно...

Все созвездия ночи?
Карнавал и фиесту?
А еще, между прочим,
Хочешь - полкоролевства?..

Забирай его целым,
Небо, замок и остров...
Если я королева -
Ты люби меня просто...

Алена Сократова