ЛЕТОПИСНЫЙ СКАЗ ПЕРВЫЙ - КУЗЬМА

Друзья!
Убеждён, что многие из вас знакомы с такими изданиями как Н. Степанова «Заговоры сибирской целительницы», на страницах которых упоминается слово Мастер, есть и рубрика там Мастер Мастеру и проча…так вот…Звон слыхат да не знат где он…
Итак, поразмыслив немного…решил поведать вам о Величайших Мастерах - подвижниках Земли Русской, которые своим человеколюбием, душевной теплотой, усердием, заслужили Любовь и Уважение на Века. Их жизнь для нас, идущих по Пути — образец высокого Служения Господу нашему, моральной чистоты, ответственности и порядочности. Господь наделил каждого их них особыми Дарами. Да пусть добрая Слава о подвижнической жизни их затронет вас до глубины души и заставит задуматься...о дороге, о тропке верной да сокровенной дюже… Истории эти учат нас любить Господа и ближнего, хранить верность Православию, верность нашей (чаровной) Традиции, призывают нас к кротости и смирению, заставляя нас задумываться о смысле жизни, передавая нам Дар Божий различать Добро и Зло.
Искренне Ваш, с Любовью ко всем вам. Олег Иванович.
СКАЗ ПЕРВЫЙ ЛЕТОПИСНЫЙ
В стары времена жил Мастер и был он одним из первых, что ход другим дал в Традиции нашей, звали его Кузьма Протасов, по прозвищу Протас. В Мастера он пришел по Воле Господа нашего и встал на тропку сию в 16 годков от роду. Ране жил да жил, ничем не примечен, разве что работал как мураш, усерден был весьма и сам как есть сирота, никого на Свете белом, ни мамки с тятькой, ни кола, ни двора у него. С младенчества его подбросили на двор купеческий, там и вырос он, фамилию взявши того мужа, что нашел его. Вырос Протас на задворках двора купецкого, со сворой собак ползая по пыльной земле, не видя ни ласки материнской, ни ласки отцовской. Нравом был тих он да ласков, сызмальства понявши своей головушкой, что не нужон он никому ровным счетом и рад был любому слову не бранному и улыбке ласковой. Так и рос он, где в дому помогая, то с пастухом за стадом ходючи, без дела не сидел и хлеб купеческой даром не ел ни крохи малой. А как минуло ему 15 годков, так стал на грубу работу он, в лесу жил, лес заготовляя, зимуя в тайге лютой, стал бить зверя да без промашки и выжить мог в условиях любых Протас, хоть и мальчонка был он вовсе. Как-то выйдя в город по весне, из тайги вернувшись, на площади городской услышал он звон колокольный и так его пробрало, что слезы из глаз полилися рекой у него, хоть крещен был и в церковь ходил сызмальства, а тут эко как пробило его, что упал он на колени пред Храмом Господа и слезами умиления заливался, опосля вошел во Храм Господний, что был на площади Рязани города да там и остался. Припав к руке батюшки, и слезно моля оставити во Храме хоть малою служкою, дабы славить Господа и служити ему верно. Батюшка Аникей был добр с ним и радовало его усердия отрока младого, что телом был силен и крепок, а души чистейшей и жизнь несладкая его не сломила, не озлобила его сердца отзывчивого. Всем он готов был помочь, и часто провожал до дому хвору ли бабку, тетку ли немощну, что являлися во Храм Божий припасть ко святым мощам испрося чудо исцеления. А Храм сей был Храм Богородицы Всезаступницы нашей и Святыни имел: мощи свята старца Андрея, монахини Елены и свят плат Матушки – всезаступницы нашей.
С утра до позднего вечера трудился отрок во Храме том. Чистотою сверкая, манил его Дом Божий, Святым Духом его наполняя, часами просиживал Кузьма во молитвах пред Образами Святыми, не испрашивая себе ничего, а лишь благодаря за доброту и ласку. Так и тянулись его дни и ночи, и иной жизни себе не желая, прилежен был Кузьма, пока не занедужил батюшка Аникей, и некому было отслужить службу праздичну, что возвещала о Пришествии Иисуса на Землю. И от неча делать благословил батюшка Кузьму службу служити, ибо жаль было прихожан, с надеждою и благостию во Храм Господа пришедших. Испросивши Господня на то благословения, и прощения испросивши, вошел Кузьма во Храм. А во время литургии сей случилось с ним чудо, что не один он усмотрел, а весь приход то и заметил возликовав, ибо явил Господь наш ему свою Волю. Взмахнувши кропилом, полетели брызги, да не просты, а окрашены как есть в цвет небывалый, красный, что попав на одежки, на пол скатывалися, одежд не марая. То был первый знак в Судьбе Кузьмы. Но оттого растерялся отрок, еле отслужив до конца, сокрылся во комнатке своей молельной и до утра глаз не сомкнувши, прерывал молитвы своими раздумьями. Лишь к самому утру сморил его сон и приснилось ему, что идет он по полю широкому и так ему хорошо и привольно, и слышит сзади голос ласковый, его окликающий. Повернулся Кузьма и увидал в поле женщину, красоты неведомой, с лицом тихим и кротким, смотрящу на него ласково и к себе призывающу. А как подошел к ней Кузьма, так Она его по головке то и погладила и книгу в руки вложила, да и пропала, запах лишь благоухающ после себя оставила. Сел Кузьма во травке и открыл книжицу тайну, и словеса в ней были истинны, златом писаны и живая была сия книжица, тепла да дышаща. И читал ее отрок и в главе отложилися Истины, что во книге сей были писаны и во сне прочел он все от корки до корочки и проснулся поутру, и не поймет, сон ли явь ли, а во главе его Знания новы аж обжигают, ум будоража. И побег он во Храм и к иконе Матушки-Всезаступницы, а в храме ни души и лишь слышится его сердечко стук как у зайца пугливого. Упал он пред Образом Святым в ноженьки и слышится глас ему сей: Не пугайся, Кузьма, избран ты Господом, да Матушкою как есть отмечен… Служить станешь во славу Нашу, Господа Нашего хваля, восхваляя, милость Его яви людям, да окрепнет их Вера и сердца их смягчатся. Ибо Господь Наш строг, но Велик и справедливости Его нет крайности. И вот заструился от иконы той аромат дивный, что во сне привиделся Кузьме, и сошла Богородица со иконы и в лоб его поцеловавши, перекрестила, да и след Её пропал...
Жар разлился по телу Кузьмы, будто в огне горит, а не больно, лишь благостно и слезы сами из глаз капают, и сошел жар вниз по ногам, и стал Кузьма как пушинка легок да чист душою. Никому об том не рассказал, а лишь сам в голове все крутил.
Призвал его батюшка Аникей о службе прошедшей ответ держати, ибо дошли до него слухи о чуде явления и вошел к нему в комнату Кузьма, поклонившись да подойдя ко постели болящего и почуял нежданно тот же жар, что по рукам его разливался и сделались руки легки и послушны и сами легки на больные места батюшки. И пошла молитва в голове у Кузьмы, из книги тайной что читана и стал Кузьма ее шепотком читати, рук от батюшки не отнимая. А батюшку в сон сморило и уснул он, да и проспал 12 часов кряду, а Кузьма же рядом на стульчике притулился. Проснулся батюшка аж чрез 12 часов и почуял в теле легкость небывалу, и в Храм пошел. А там уж Кузьма, лампадки у икон возжигает да молитвы чтёт благодарственны. Призвал к себе батюшка Кузьму и поведал ему Кузьма все что во сне ему привиделось, про книгу умолчавши и о том, что в ней прочел да узнал. И про икону во храме явление умолчавши. И подивился Аникей и призвал совет служителей церкви и признали они сие чудо явления и стал Кузьма при храме служити, целителем от Господа.
И потянулся народ во Храм за целением, слава разошлась по всей губернии, вплоть до столична града. И тогда для Кузьмы третье чудо свершилось, приехал из града стольного сам Патриарх Никон, что суров был в деле христианском, строг дюже, и не любил весьма колдунов и прочее он, карал их строго и решил взглянути самолично, а не от Лукавого ли сей дар. И встретил он Кузьму на задворках Храма, что сидел на лавке с блаженной старухой беседу ведя и понимая речь ее незамысловату, в трех словах умещавшуюся. И призвал Патриарх к себе Кузьму, тот стоял пред ним, взор потупивши, голову склонив долу и такая волна благости снизошла на Патриарха, что смущенно в ладошку покашлял и стал говорить с Кузьмой почтительно. Удивил его отрок знанием молитв, усердием во служении, а пуще всего удивился, когда взглянув на него робко, подошел Кузьма и руки наложил на живот Патриарха, что издавна страдал порухою. И жар разлился по животу Никона, и тело объяла усталь и едва успели проводить его до крыльца, как тут же и сморило его сном. Недолог был сон, проснувшись, ощутил он в теле легкость да благодать , благословил он Кузьму на Верное Служение и к себе в град стольный вернулся. А Кузьма то наш до конца дней своих при Храме том служил, денег не брал, а коль и давали, то на Храм всё. Изредка езживал по монастырям он, жил там в келье, тело от мирской суеты своё очищая. И никому невдомек было, что зрил он Духов как есть во плоти, и ночами во Храме беседы с ними вел задушевны, и Знания от их получая хранил их свято да верно. Ко старости высмотрел юного послушника Антипку, и потихоньку ему все Истины да передал, обучив Мастерству целения и взявши клятву, что сохранит сии Знания и строго передаст преемнику Традицию продолжа.
Ко слову сказать, целил Кузьма не только рук наложением, знал и травы целебны да дюже искусен был в пользовании силой трав да камней природных.