НЕЗАВИСИМОСТЬ ОТ МНЕНИЯ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ

Вы принимаете высказывания других людей о себе, их мнение близко к сердцу, поскольку соглашаетесь с ним. Как только это происходит, отрава проникает в вас, и вы - в ловушке адского сна. А попадаетесь из-за чувства собственной важности. Которое вместе с мнительностью суть крайние выражения эгоизма, потому что каждый из нас считает, будто все вертится вокруг его "я". Во время обучения или приручения люди привыкают все брать на себя. Нам кажется, будто мы за все в ответе. Я, я, я - всегда я!

Но окружающие действуют не ради вас. А руководствуясь собственными побуждениями. Каждый человек живет в индивидуальном сне, в собственном сознании; он находится в мире, совершенно не похожем на наш. Принимая что-то на свой счет, мы предполагаем, будто люди ориентируются в нашей реальности, и мы пробуем совместить свой мир и их.

Даже в очень личной ситуации, когда вас буквально оскорбляют, это вас не касается. Все, что люди говорят, делают или о чем судят, находится в соответствии с соглашениями их собственного разума. Их точка зрения обусловлена программой приручения, "одомашнивания".
Если кто-то высказывается по вашему поводу: "Только посмотри, какой ты толстый", - не обращайте внимания, потому что на самом деле этот человек связан с индивидуальными ощущениями, верованиями и взглядами. Он попытался передать вам яд, и если вы примете его суждение на собственный счет, то отрава проникнет и в вас. Мнительность делает человека жертвой хищников, черных магов. Они завладевают им при помощи незначительного замечания и передают какую угодно отраву, а если он принимает ее на свой счет, то проглатывает яд.
Вы поглощаете эмоциональные отбросы, и они моментально становятся вашими. Но если ничего не принимать на свой счет, то можно выстоять и в пекле. Иммунитет к отраве среди ада - дар данного Соглашения.

Принимая на свой счет, вы чувствуете себя оскорбленными и стремитесь, создавая конфликты, защитить собственные верования. Из мухи делаете слона, ведь вы всегда должны быть правы, а другие - нет. Свою непогрешимость вы доказываете, навязывая собственное мнение.
Ваши поступки и чувства являются лишь проекцией вашего личного сна, отражением собственных соглашений. Слова, дела и мнения, соответствующие им, никакого отношения ко мне не имеют.
Не важно, что вы обо мне думаете, ваши личные соображения меня не интересуют. Я не принимаю на свой счет, когда говорят: "Мигель, ты - самый лучший", но точно так же не принимаю на свой счет, если скажут: "Мигель, хуже тебя нет".

Я знаю, что когда вы счастливы, то скажете: "Мигель, ты просто ангел!" Но если злитесь: "О Мигель, ты воплощение дьявола! Ты отвратителен. Как можно такое говорить?"
Ни то, ни другое на меня не действует. Потому что я себя знаю. У меня нет нужды в том, чтобы меня признавали. Мне не нужно, чтобы кто-то говорил: "Мигель, ты хорошо поступаешь!" или "Да как ты смеешь!" Вы злитесь на меня, а я знаю, что это вы разбираетесь с собой. Я - только повод для гнева

Нет, я не принимаю это на свой счет. Независимо от того, что вы думаете, чувствуете, я знаю: это ваша, а не моя проблема. Таким вы видите мир. Моего тут быть не может, потому что дело в вас, а не во мне. У других свой взгляд, обусловленный собственной системой верований, а посему их суждения обо мне касаются не меня, а их самих.
Ничего не принимайте на свой счет, потому что в противном случае вы подвергнете себя терзаниям из-за ничего. Люди привержены страданиям и поддерживают друг друга в сохранении этой приверженности. Они договариваются помогать друг другу страдать. Если вы хотите, чтобы вас оскорбляли, то можете убедиться сами - сделать это легко. Если вы общаетесь с людьми, испытывающими потребность в страдании, что-то заставит вас оскорблять их. Будто на лбу у них написано: "Пожалуйста, ударьте меня". Они нуждаются в оправдании своих мучений. Их склонность к страданию - не что иное, как ежедневно подкрепляемое соглашение (сценарное поведение)

Если у вас выработается устойчивая привычка ничего не принимать на свой счет, вы сможете избежать многих разочарований. Гнев, ревность и зависть исчезнут, и даже печаль испарится