Как Фрейр завоевал Герд,девушку-великаншу,и как он потерял свой волшебный меч.

Как Фрейр завоевал Герд,девушку-великаншу,и как он потерял свой волшебный меч.

Фрейр, господин ванов, очень соскучился по своей сестре, которая надолго исчезла из Асгарда, и ему захотелось хоть мельком взглянуть на нее. (Надобно вам знать, что случилось это как раз тогда, когда Фрейя странствовала по свету в поисках мужа, пропавшего Ода.) А в Асгарде существовало место, откуда можно было обозревать мир и видеть всех, кто скитался по его дорогам. Это была башня Одина - Хлидскьяльв.

Высоко в небесную лазурь возносилась эта башня. Фрейр отправился туда, точно зная, что Одина Всеотца на Хлидскьяльве нет. Только Гери и Фреки, два волка, которые во время пиршеств лежали у ног Одина, заступили Фрейру дорогу в башню. Но Фрейр заговорил с Гери и Фреки на языке богов, и волкам Одина пришлось его пропустить.

Но, поднимаясь по ступенькам внутри башни, Фрейр, господин ванов, понимал, что искушает судьбу. Ибо никто из высших богов - ни Тор, защитник Асгарда, ни Бальдр, любимец асов, - никогда не взбирался на вершину этой башни и не садился на престол Всеотца. "Но мне достаточно хоть одним глазком взглянуть на сестру, - говорил себе Фрейр. - И со мной не случится ничего дурного, если я посмотрю на мир".

Он взошел на Хлидскьяльв, уселся на высокий трон Одина и окинул взором мир. Он увидел Мидгард, мир человеческий, с его домами и городами, фермами и людьми. А за Мидгардом он увидел Ётунхейм, страшную страну великанов, с ее черными горами и нагромождениями снега и льда. Увидел он и Фрейю, странствующую по свету. Ее лицо было обращено к Асгарду и путь лежал к городу богов. "Мое желание исполнилось, - сказал себе Фрейр, - и ничего дурного со мной не стряслось".

Но, произнося это, он не отрывал глаз от жилища, стоявшего среди льдов и снегов Етунхейма. Долго созерцал он его, сам не зная зачем. Тут дверь дома распахнулась и на пороге показалась девушка-великанша. Фрейр смотрел на нее как зачарованный. Так велика была красота ее лица, что оно озаряло мрачную великанью страну, подобно звезде. Девушка постояла на пороге, а затем повернулась и шагнула внутрь, захлопнув за собой дверь.

Долго сидел Фрейр на престоле Одина. Затем он спустился по лестнице и прошел мимо волков, Гери и Фреки, которые угрожающе на него оскалились. Он обошел весь Асгард, но не встретил в городе богов никого, кто был бы ему приятен. Сон бежал от него в эту ночь, потому что не давала ему покоя краса девушки-великанши. А когда настало утро, Фрейра охватило чувство одиночества - ведь она была так далеко. Он опять отправился к Хлидскьяльву, но на сей раз волки Гери и Фреки зарычали и не пропустили его, хотя он опять заговорил с ними на языке богов.

Тогда он отправился за советом к мудрому Ньёрду, своему отцу.
- Ты видел Герд, сын мой, - сказал Ньёрд, - дочь великана Гюмира. Ты должен забыть ее. Твоя любовь к ней обернется для тебя бедой.
- Почему она обернется для меня бедой? - спросил Фрейр.
- Потому что за нее тебе придется отдать то, что ты ценишь превыше всего.
- Превыше всего я ценю свой волшебный меч.
- Тебе придется отдать свой волшебный меч, - сказал его отец, мудрый Ньёрд.
- Я отдам его, - заявил Фрейр, срывая с пояса чудесный булат.
- Одумайся, сын мой! - воскликнул Ньёрд. - Если отдашь свой меч, чем ты будешь сражаться в день Рагнарёка, когда великаны пойдут войной на богов?

Фрейр промолчал, но подумал, что день Рагнарёка еще далеко, а уходя, бросил:
- В Герд мое счастье.

Жил в Асгарде один отчаянный малый, дерзкий в словах и поступках, по имени Скирнир. Ни с кем, кроме Скирнира, не мог Фрейр поделиться своей кручиной - кручиной, ниспосланной ему за то, что он посмел сесть на престол Всеотца.

Скирнир рассмеялся, услышав историю Фрейра.
- Ты, ван, влюблен в девушку из Ётунхейма! Вот так потеха! И что же, ты собираешься жениться?
- Мне бы хоть поговорить с ней или послать ей любовную весточку, - молвил Фрейр. - Но я не могу оставить альвов без присмотра.
- А если я передам весточку Герд, - сказал Скирнир Удалый, - что станет мне наградой?
- Мой корабль Скидбладнир или вепрь Золотая Щетина, - ответил Фрейр.
- Нет, нет, - возразил Скирнир, - я хочу всегда носить это на моем поясе. Хочу, чтобы это можно было сжимать в ладони. Отдай мне свой волшебный меч.

Фрейр вспомнил предостережение отца, что ему нечем будет сражаться в день Рагнарёка, когда великаны пойдут войной на богов и на Асгард. Вспомнил и, отпрянув от Скирнира, некоторое время размышлял. А коротышка Скирнир меж тем смеялся над ним во всю свою широкую глотку, и его голубые глаза тоже смеялись. В конце концов Фрейр сказал себе: "День Рагнарёка еще далек, а в Герд мое счастье".

Он снял с пояса меч, вложил его в руку Скирнира и произнес:
- Я дарю тебе мой меч, Скирнир. Передай мое послание Герд, дочери Гюмира. Покажи ей это золото и драгоценные каменья и скажи, что я люблю ее и добиваюсь ее любви.

Я завоюю для тебя девушку, - молвил Скирнир Удалый.
- Но как ты попадешь в Ётунхейм? - спросил Фрейр, вдруг вспомнив, как мрачна страна великанов и как ужасны подступы к ней.
- О, с добрым конем и с добрым мечом можно попасть куда угодно,