СКАЗ ПЯТЫЙ ГАВРИЛА СТРАННИК КАРАЮЩИЙ

ВО СЛАВУ РОДОВ КОЛДОВСКИХ ДА ЗНАХАРСКИХ РУСИ МАТУШКИ

СКАЗ ПЯТЫЙ ЛЕТОПИСНЫЙ О КАРАЮЩЕЙ РУКЕ ГОСПОДНЕЙ

ГАВРИЛА-СТРАННИК

Ныне поведаю те мил человек историю славну, честну да справедливу. Что заставит тебя задуматься, как колдушку да колдовке из Мрака на Свет выйти.
Героем же сказа станет Гаврила-Мастер, что жил в стародавние времена, Господа не чтил, лба не крестил. Жил один, хаживал средь людей гордостно и глазом глядя недобрым, наводил смуту средь людей. С младых лет обучался он колдовству черному у стара колдуна Гришки-чернозната, не побоявши пришел к нему на порог и самолично в учки испросился. Усмехнулся стар колдун в усы седы, и оставил юнца во дому помогать на первых порах. Видя, как горд, нетерпелив Гаврила, не торопился его обучать колдун, все глядел – стерпит ли, сдюжит ли. А тот, губы закусив да зубы стиснув, величая наставниче ласково, ждал с нетерпением, когда же встанет на тропку колдовскую да станем Миром повелевать, иного себе не желая. И вот дождался, всю зимушку проработав на чернозната, по весне же и началося его обучение. А за ним и посвят приспел, обзавелся Гаврила помощничками лихими и пошел Судьбы людски ворочать, порчи да проклятия шля без разбору, любого вслед проклиная за взгляд не такой, иль за усмешку кривую. Глядел на него наставник да думы думал, к чему приведет ученичка то тропка сия. А Гаврила, с каждым днем сил набираясь, все боле гневлив становился, все боле гордость его пленяла. Стал огрызаться на наставника старого, что хоть и слыл чернознатом, а людев в беде не бросал. Наставлений не слушал, копил рать бесей сопомощников, т.к весьма жаден был до силушки лихой, а после и вовсе дверью хлопнув, ушел, да и спасибо не сказав. Посмотрел ему вослед стар колдун, да ничего не промолвил, головой покачав сожалея.
А Гаврила к людям вернулся, да боялся его народец. Молча стороной обходили, глаз не подымая. Озлился Гаврилка пуще преждего, лютость в нем взыграла, да така, инда пена со рта летела. А слава дурна вперед него летела, говорили люди, что по ночам видали его, козлом скачущего, да козла погоняющего и крестилися, во след ему глядя.
А молодость то в крове играет, приглянулась Гавриле девка млада, Степанида –долга косонька. Глаза ее озорные по ночам ему снилися и решил посвататься к ней Гаврила, да сватов не сыскавши, сам пошел. Встретили его родители ее неласково, вошел он без поклону, на лавку севши, не перекрестился, Господа не почтил, а заявил сразу о деле своем. Вышла Стеша из горенки, а на ней лица нет, и кинулась в ножки тятеньки, слезно умоляя не отдавать ее за колдуна проклятого, а лучше ей в петлю, чем с ним под венец. Взревел жених дурным голосом, да и вышел вон, двери с петель срывая. А ночию черной сел да стал обряд творить лихой, чтоб сама Стешка непокорная ко нему пришла, в ножки упала, влюбившись без памяти. Да сил не рассчитал, аль Судьба его с ним злую шутку сыграла, да только вместо любовного томления колдовством сим свел он в гроб Стешу - зазнобушку. И по первому снежку повезли Стешу во гробу на погост. Хороша была покойница, бела и лицом светла аки невеста. Зверем раненым взвыл Гаврила да в лес кинулся, сколь он там скитался, одному Богу ведомо, да не вернулся боле в село. Выстроил се во лесу землянку да стал думы думать при свече, чадящей. Славы не нажил, почету не набрался да зазнобу сгубил как есть. Один как перст, и душе нет покоя, а бесы то работки прося, дерут ночами нещадно и некуда от них скрыться, некуда спрятаться. Зима прошла, и вылез из землянки Гаврила как бирюк, оброс, запаршивел да пищи человеческой уж сколь времени не видал, охотой лишь перебиваясь кой как.
И как есть, чудом-юдом страшенным пошел во Храм Божий. Взвилися помощнички, нелюбо им то, и ход не дают, а Гаврила знай идет, руками от них отмахаясь как от муж назойливых. А до храма не доходя ножки подкосилися, нет ходу ему, так и полз по грязе брюхом, а на крыльцо вскарабкался и залился слезами горючими, и сердце от боли так защемило, что ни дохнуть. И пуще Гаврила зарыдал, сколь годов провел, а жизни не ведал. Не было ему ни ласки, ни привета, ни покоя-радости, одна гордыня неуемна глаза затмила, и тако главушку сдавило, сердце защемило, что охнуть не успел и без сознанья повалился. Сколь лежал, не ведал. Очнулся – а сверху глядит на него сам батюшка Силантий, что на службу пришел раненько. Покликал служек да повели его в баню сначала, о опосля накормили, и стал батюшка его о жизни спрошать. Голову понурив, да от слез не таяся, рассказал Гаврила, что долги годы на пути колдовском стояще, вред один нес людям, а ныне решил искупить грехи тяжкие, и покаявшись пред Господом и людьми, до конца дней своих вину искуплять.
Призадумался батюшка Силантий, не просто так с тропы сей сойти, крепко бесова рать за хозяина свово держится, отпускать не торопится.
И пошел Гаврила службу стояти, да как стало его ломать, долго сдерживал стоны, да не совладавши, на пол повалился, да катаяся по полу, выл да одежды на сее рвал. Пятело служек под руки его сдерживали, пока батюшка его отчитывал да ко вере истинной воротил. Не одну службу катком катался Гаврила, да отступили Силы Темные и во главе пошло просветление. За саамы грязны работы брался Гаврила, полы мыл, пыль убирал, мел двор ну и проче. А к осени и вовсе, ботюшку возблагодарив сердечно, в монастырь подался, грехи замаливать.
Три года при монастыре прожил, работал рук не покладая и на исходе третьего года успокоилось его сердце, душа томиться перестала и покой он обрел, иногда лишь о Стеше с горечью вспоминая, что сгубил девку зазря. И в одну ночь, пред праздниками большими, пост строг держал и к себе был суров, пищи принимая мало да работая с утра до ночи, в молитвенных бдениях упал в бессознании в келейке своей и очутился во Храме Божием, светло в нем и благостно, ангелы поют голосами чистейшими и пение сие душу услаждает. А посреди стоит сам Господь, прост во одежах со ликом кротким и добрым и вопрошает Гаврилу:
- Ну здравствуй, сын блуден. Вернулся ты во веру истинну. Присно угоден мне труд твой и душа моя светлеет , на усердие сие глядючи. Побывал ты, Гаврила, во Тьме и сила иная разум твой затмила и знаешь ты путь сей ложный да неугодный, так ступай, сын мой, да послужи во Славу Господнюю, со всей строгостию карая гордецов, что владыками Мира себя возомнили, Судьбы чужи верша без моего на то дозволения.
Поклонился низенько ему Гаврила, голову поднял, а его с и след простыл. Колени преклонив, долго молился он, радуясь как мал ребенок, пение ангелов слушая да ароматы благие вдыхая.
Очнулся Гаврила на кровати в келейке своей, подняли его с пола братья-монахи да уложили заботливо. А в само Рождество Христово, службу отстоявши да благословение испросив, отправился Гаврила во странствия по Руси – Матушке. Много Храмов Божиих обошел и глазом зрил зорко, выявляя колдуна али каку ведьму - нечестивцев. Строго карал он Тьмы прислужников, бил по хребту, бесов изгоняя, отчитывал молитвами и молился за спасение их заблудших душ. Изгонял бесов и со мирна люда, что от работы колдунов-нечестивцев пострадавши. Прослыл по Руси Гаврила странником, несущим свет в сердца заблудшие, вырывающий несчастны души из цепких лап бесов и демонов злющих. Ко старости осел во монашьем скиту, принимал несчастных, его судьбину горьку повторивших, помогая словом и делом Божьим выйти ко Свету из Тьмы…