ПУТЬ ВОИНА.

В начале XX века в России появился человек (Гурджиев), который ознакомил, интересующихся людей с новым подходом к духовному развитию. Одной из главных линий его рассуждений было то, что во все времена духовных исканий существовало несколько вполне конкретных подходов к практике. Он назвал эти подходы в терминах трех путей:
Путь Монаха
Путь Факира и
Путь Йога.


Им было раскрыто, что каждый из этих путей делает больший акцент на какую-то одну, конкретную часть человеческого существа. И уже отталкиваясь от нее, предлагает дальнейший путь развития. Так, к примеру, путь Факира понимался как путь оттачивания своего тела. И через тело человек, когда-то должен был прийти к своим достижениям. Следующий более высокий уровень практики, который он описал, назывался путем Монаха. Здесь главный акцент делался на сердце. Человек полагался на Бога, находился в молитвенном состоянии. Естественно в этом состоянии спектр восприятия был значительно шире, чем у последователя пути Факира. И озарение к нему приходило значительно быстрее. Наиболее высоким уровнем практики Гурджиев считал путь Йога, где человек должен был освоить концентрацию, медитацию. И за счет волевого усилия, и самых тонких своих проявлений открыться знанию и прийти к достижению еще быстрее. Но Гурджиев объяснил однобокость каждого из таких подходов и своим рассуждением логически доказал, что на любой из этих путей может не хватить и целой жизни. Тогда он предложил путь, который он в разных случаях называл по разному. Иногда он называл путем Хитрого человека, иногда еще как-то. Но в действительности такой подход к практике давно существовал и традиционно в некоторых мистических учениях он назывался путем Воина.

Путь – это некое состояние бытия, которое приобретает человек в процессе движения, и способность к какому-то определенному способу передвижения, который избавит человека от остановки. Путь – это не просто дорога, а дорога, которая предполагает, что по ней будут двигаться в течение всей жизни.
Путь воина есть объединяющий путь, который предлагает параллельно идти всеми тремя путями - выше описанными – одновременно (а именно: путем Факира, путем Монаха и путем Йога). Т.е. включать в свою практику, как практику тела, так и практику энергии, сердца, молитвы, так и медитации и сосредоточение, т.е. йоговскую практику. Мы здесь не будем подробно разбирать все это, поскольку любой интересующийся без труда может найти работы учеников Гурджиева, записи его живых лекций. Единственное, на что стоит сделать акцент, что путь Воина существовал, существует, и будет существовать еще долго, поскольку имеет как логические, так и практические довольно действенные результаты в истории духовного развития.

Можно сделать несколько дополнений к тому, что без труда можно найти в описаниях работ Гурджиева. Первое дополнение, которое бы следовало сделать – это то, что Воин это всегда охотник и зачастую, охотник, чувствующий себя возможной добычей, поскольку Воин до конца не знает своего противника, не знает когда и как придется с ним встретиться. Что нужно понимать под словом – противник? Естественно мы живем не в то время, когда люди разбивали головы друг другу мечами чуть ли не каждый день. И внешних противников вероятней всего, что стало меньше. Однако, когда человек изменяется на внешнем плане, в поведенческом аспекте, в социальном аспекте – у него, как правило, становится больше врагов изнутри. Это его всевозможные привычки, стереотипы, шаблоны действия, необоснованные эмоции, возникающие без видимой причины иногда и т.д. С другой стороны Воин это человек постоянно оттачивающий свое мастерство, потому что победу приносит, как правило, один единственный удар меча. Поэтому в символе Воина неминуемо присутствует меч. Меч есть продолжение воли, тела и разума самого Воина, как обычный меч есть продолжение просто его тела. Воин всегда один, потому что даже находясь в армейском подразделении он понимает, что не всегда ему может кто-то помочь в бою. С другой стороны, Воин это всегда охотник, потому что он понимает, что все те же враги, которые существуют у него внутри, свойственны и его противникам, в частности, и его внутренним врагам. Все его привычки обусловлены и похожи на него самого, поэтому он постоянно охотится, выслеживает повадки своих врагов, ищет их слабые места и способы устранения. В конечном итоге любой Воин приходит к парадоксальному для воина заключению, как уже многократно заканчивались воинские трактаты «самый великий воин это тот, которому ни разу не пришлось обнажить свой меч». С одной стороны, Воин вынужден оттачивать мастерство своего меча, а именно своего метода, но постоянно оттачивая метод он начинает понимать, что суть метода не находится в нем самом. Тогда он начинает искать этот меч внутри себя и рано или поздно он понимает, что срастается со своим собственным мечом или понимает, что меч всегда был внутри него. И на последнем этапе, как правило, любой Воин приходит к отказу от меча, от войны, и от любого противоборства, и постигает смысл смирения. Смирение Воина не заключается в простой сдаче, смирение воина заключается в понимании отсутствия самой борьбы и, главное, необходимости в ней. Когда Воин приходит к согласию, все его враги не просто побеждены, он понимает, что врагов никогда не существовало, и их он создал своим собственным мечом.