Краткие размышления о Истине Луи-Клода де Сен-Мартен

Это размышления о Вселенной, Человеке и Истинном Пути Клода Сен-Мартен - французского оккультиста и Посвященного очень высокого уровня, который был проводником древних знаний, идущих из глубины веков.

Сборник этот собран им для своих личных учеников за 15 лет до его смерти, последовавшей в 1803 году. Опубликован после смерти.



_____________________

1. Бог есть все; язык Бога есть дух; язык духа есть наука; языком науки надлежит быть ученому человеку. Но обычный ученый подобен вывеске, надписи на которых зачастую полны орфографических ошибок, как вывески на придорожных лавках.


2. Нужно сравнивать Природу и Священное Писание. Священники неверно истолковывают Писание, философы неверно истолковывают природу. Поэтому между ними постоянно царит вражда, и они никогда не сумеют уладить свои разногласия.


3. Касаясь вопроса о способности Бога сопереживать, люди обычно говорят, что чувства Бога не таковы, как наши. Однако, определенно, это мы должны стремиться к тому, чтобы чувствовать, как Он, без чего нам никак не познать деяний Божьих, и не стать сопричастными к числу слуг Его. Истинно, Божественное это Сопереживание настолько необходимо нам, что, будучи отделены от него, мы мертвы, еще более мертвы, чем камни, поскольку камни пребывают в пределах установленного для них закона, они являются тем, чем должны быть, в то время как душа человеческая не создана для того, чтобы быть мертвой.


4. Нет ничего проще, чем приблизиться к вратам истины; и нет ничего сложнее, чем войти в них. Верно это для большинства мудрецов мира сего.


5. Пребывая в мире сем и будучи баловнем судьбы, трудно продвинуться в постижении истины. В мире сем мы пользуемся лицемерием, неискренностью; и мы волнуемся за свою удачливость, не желая ее утерять. Так мы никогда и не обретем упокоения в Боге.


6. Напрасно мы притязаем на целостное постижение истины единственно лишь чрез рассуждения. Так достигаем мы лишь истины рациональной; пусть она и бесконечно ценна, и исполнена средств против нападок ложной философии. У естественных светочей всякого человека желания нет никакого иного истока, и потому она используется практически повсеместно; однако она не способна передать чувство и ритм живой и покоящейся в основании истины, от которой собственное естество наше обретать должно жизнь свою и существование. Истина таковая передается сама по себе. Преисполнимся же простоты и станем подобны детям, и тогда верный провожатый наш даст восчувствовать нам ее сладость. Если мы обретем пользу от этих первых милостей, то очень скоро причастимся и милостей чистого духа, затем – милостей Духа Святого, а потом и тех милостей, что исходят от Высочайшей Святости, и, наконец, внутри себя мы узрим всё.


7. Единственное преимущество достоинств и радостей мира сего заключается в том, что они не способны воспрепятствовать нашей смерти.


8. Не сложно понять, почему мудрость есть безумие в глазах мира сего; на нашем собственном опыте она показывает, что, в сравнение с ней, мир сей и есть безумие. Найдется ли хоть один такой пылкий искатель истины, который приостанавливался бы на своем пути, и затем не считал бы себя безумцем, вновь возвращаясь на путь мудрости?


9. Если после смерти мир сей покажется нам не чем иным, как всего лишь магической иллюзией, то почему он кажется нам чем-то иным в настоящий момент? Природа вещей неизменна.


10. Если бы был я далеко от любимой и желанной женщины, и она послала бы мне свой портрет, чтобы подсластить горечь разлуки, то испытал бы я своего рода утешение, но не истинную радость. Так же и истина поступает с нами. Когда мы отделились от нее, она завещала нам свой портрет, - мир материальный, что поставила она пред нами, дабы смягчить страдания, переживаемые нами в лишении. Но что значит созерцание копии по сравнению с лицезрением оригинала?


11. «Все суета», - изрек Соломон. Но не причисляй храбрость, милосердие и добродетель к этому наставлению. Станем же восходить к возвышенным вещам этим, покуда не сможем сказать, что всё – истина, всё есть любовь и всё есть блаженство.


12. Ученый описывает природу; мудрец же – объясняет ее.


13. Никогда не увещевай себя, будто бы обладаешь мудростью благодаря обыкновенной памяти или интеллектуальному развитию. Мудрость подобна материнской любви, которую восчувствовать можно лишь потрудившись и пережив болезненные схватки деторождения.


14. Все, что не относится к мудрости, лишь развращает человека. С нею он на всё способен: и на естественные чувства, и на пристойные удовольствия, и на всякую добродетель; без нее же сердце ожесточается.


15. Когда мы последовательно лишаемся всяческой поддержки и помощи от людей, на которую мы всегда готовы опереться, - это милость Божья. Так Он вынуждает нас полагаться лишь на Него, что являет собой заключительную и глубочайшую тайну мудрости. Как же можем мы печалиться, постигая ее?


16. Если бы имели мы смелость добровольно искренне и непрестанно жертвовать всем своим существом, тогда все те тяжкие испытания, препятствия и зло, что испытываем мы в течение всей нашей жизни, не посылались бы на нас. Нам должно всегда быть выше жертв, на которые мы идем, подобно Исправителю, вместо того, чтобы практически неизменно становиться ниже их.


17. Поскольку материальное существование наше не есть жизнь, то и материальное наше разрушение не есть смерть.


18. Смерть – это цель, которую поражает каждый человек. Однако, поскольку угол падения равен углу отражения, то после смерти люди оказываются на ранее достигнутом ими уровне, либо выше, либо ниже.


19. Страх сопровождает тех, кто мыслями своими останавливается на смерти; а тех, кто думает о жизни, сопровождает любовь.


20. Надобно воспринимать смерть как остановку в пути для смены лошадей; лошади эти измучены, когда мы достигаем остановки, и мы ждем, когда в наше распоряжение передадут новых лошадей, чтобы повезли они нас дальше. Однако нам придется оплатить все, за что мы должны заплатить на данном этапе путешествия, и, пока мы не оплатим счет, нам не позволят поехать дальше.


21. В старину голова подчинена была управлению сердца, и служила она лишь его расширению. В наши дни скипетр, принадлежащий по праву сердцу человеческому, отдан был голове, правящей теперь вместо сердца. Любовь – больше знания, которое является лишь светочем любви, а лампа, в свою очередь, - по размерам своим меньше того, что она освещает.


22. Человек, верующий в Бога, никогда не впадет в уныние; человек, любящий Бога, непрестанно тоскует.


23. Любовь - штурвал нашего корабля; науки – лишь флюгер на мачте. Корабль поплывет без флюгера, но не без штурвала.


24. Наука отделяет человека от его собратьев, создавая различия, от которых зачастую запрещает ему освободиться благоразумие. Любовь, напортив, побуждает людей к образованию общности, и повсюду учредит она царство единства, являющегося тем принципом, от которого она происходит. Исправитель ничего не говорил о науках, поскольку пришел не ради разделения людей; он говорил лишь о любви и добродетелях, поскольку желал, чтобы шествовали они в единстве. Однако наука не просто разделяет, она также и подталкивает к гордости; любовь же, напротив, не просто объединяет, но и удерживает человека в смирении. Поэтому Святой Павел говорил, что знание надмевает, а любовь назидает.


25. Наука предназначена для вещей временных, а любовь – для вещей божественных. Без науки обойтись возможно, но не без любви, ведь любовью все исполняется, поскольку чрез нее все начало быть, и чрез нее все существует. Хотелось бы мне, чтобы все наставления докторов мудрости начинались и заканчивались таковыми словами: «Возлюби Бога, и станешь ученым, как все мудрецы».


26. Для личного нашего совершенствования в добродетели и истине необходимо лишь одно качество, - и это любовь. Для содействия же совершенствованию собратьев наших необходимо два качества, - любовь и разумение. Для исполнения труда человеческого необходимы три качества, - это любовь, разумение и деятельность. Но любовь есть сама основа и источник, начальствующий над ними.


27. Надежда есть начало веры; вера есть надежда свершенная; любовь есть живое и зримое деяние надежды и веры.


28. Для большинства людей жизнь состоит из двух дней; в первый день они верят всему, во второй день – ничему не верят. Для иных жизнь так же заключается в двух днях, однако, что отличает их от обычных людей, так это то, что в первый день они верят лишь в иллюзии, которые суть ничто; а во второй день они верят во всё, поскольку верят они в истину, которая и есть – всё.


29. Евангелие убедительно свидетельствует нам о том, что многие получают вознаграждение в мире сем, и в ином мире остается ожидать им совсем не многого. Сентенция эта, пусть она и строга, не кажется ни жестокой, ни несправедливой, и обладает несколькими градациями, которые не следует путать друг с другом. Есть люди, которые всецело получат вознаграждение в мире сем, другие получат здесь лишь половину, а другие – лишь четверть. Таким образом, мера вознаграждения, полученная в нынешней жизни, определит меру вознаграждения, которую обретет, или в которой будет отказано человеку в жизни иной. На основании сего легко определить, на что могут рассчитывать те, кто богат и счастлив на земле.


30. Когда уже достигнуто высвобождение, все еще требуется время для самоисправления и самоочищения. Избавившись от проклятия, человек еще не обретает спасения, и потому в Апокалипсисе говорится о двух судах.

31. Не думай, будто бы радости души – лишь мечта несбыточная, и будто бы все блага, что достигаем мы в жизни этой, будут совсем утеряны. Душа не меняет природы своей, покидая смертное тело. Если предавалась она злу, то наказуется она тем, что еще более утопает в нем. Но, если любила она благо, и порой испытывала тайные наслаждения добродетели, то станет разделять она их с еще большим восторгом. Известно, что восхищение, испытываемое человеком на земле, вызывается посредством размышлений над вещами, которые все земное превышают. И кажется, что ничто на земле не способно привести человека к блаженству; и кажется даже, что ни одно из земных удовольствий не существует. Тот же самый восторг душа человеческая способна испытывать и пребывая в высших сферах; однако там она испытает радости за гранью всяческой меры, и блаженство ее будет длиться непрерывно, когда грубая материальная часть более не будет загрязнять ее чистоты. Раз так, - не станем же ни в коем случае пренебрегать жизнью; чем более мы позаботимся о своей душе, пребывая здесь, тем лучшего состояния удостоится она после.


32. Закон духа и огня заключается в вознесении ввысь; закон материи и тел заключается в том, чтобы вниз опускаться. Посему, от самого момента существования своего, телесные существа и существа воплощенные материально стремятся к концу своему и реинтеграции, каждое согласно тому классу, к которому принадлежит.


33. Часто возникали дискуссии о том, где располагается душа; некоторые считали, что она находится в голове, некоторые, - что она пребывает в сердце, а иные же полагали, что она располагается в солнечном сплетении. Если бы душа являлась частицей органической и материальной, тогда у нас были бы основания приписывать ей определенное место расположения, поскольку тогда она действительно могла бы относиться к какому-то определенному месту. Но, если душа является объектом метафизическим, в таком случае как может она быть физически ограничена? По всей видимости, исключительно способности ее могут обладать определенным месторасположением: голове соответствуют ее мыслительные функции, способность к размышлениям и суждению, а сердцу – способность испытывать всевозможные привязанности и чувства. Что же касается самой души, то, поскольку естество ее превосходит и время, и пространство, то соответствия ее и расположение в пространстве, не поддаются вычислениям.


34. Бог есть рай недвижимый; человеку надлежит быть раем в движении.


35. Гораздо чаще покой обретается в терпении, а не в суждении; посему лучше, если нас осудят несправедливо, чем мы станем судить других, даже и справедливо.


36. Святой спустился Свыше, дабы возвратить нас к жизни; а мы же отказываемся покинуть мир сей, чтобы обрести ту жизнь, которую Он принес нам.


37. Прежде потрудись ради снискания духа, и лишь затем проси пищи духовной; не трудящийся да не живет.


38. Наибольший грех, который можем мы совершить против Бога, - это усомниться в Его Любви и Милосердии, поскольку это означало бы подвергнуть сомнению повсеместное распространение Власти Его, - и именно в этом грехе непрестанно упорствует князь тьмы.


39. Для нас высочайшей из радостей является восчувствование того, что Бог способен сочетаться с мудростью, пребывающей внутри нас, или же восчувствовать, что без Него мудрость никогда в нас не водворится, а также и Он не водворится в нас без присутствия мудрости.


40. Все люди, получившие наставление в основополагающих истинах, говорят на одном и том же языке, поскольку являются жителями единой страны.


41. Обычно люди пренебрегают изучением принципов; и потому, когда перед ними возникает необходимость поразмыслить над развитием и функциями этих принципов, они удивляются, что не понимают их. Однако при этом они сочли, будто предприняли уже достаточно, когда придумали слово «тайна».


42. Голова человека подъята к небесам, и потому ему негде преклонить ее на земле.


43. Все подарки судьбы даруются нам для того лишь, чтобы оплатить издержки, что переживаем мы во время странствия по земной юдоли. Но и те, кто подарков судьбы не получает, все так же проходят ее, и в том – неиссякаемое утешение для бедных.


44. Основной принцип Природы – нежелание. И создается такое впечатление, что она постоянно занята устранением собственных же произведений. Она избавляется от них даже путем насилия, чтобы наставить их в том, что именно насилие подарило им жизнь.


45. Кто невинен? Тот, кто обрел все, и не утерял ничего.


46. На всем пути сохраняйте желание устремляться к Богу; боритесь за это желание, чтобы превозмочь все окружающие нас иллюзии, а также – чтобы осознать нашу нужду. Боритесь, прежде всего, ни на что не взирая, за удержание мысли о действительном присутствии верного друга, который сопровождает, направляет, питает и поддерживает нас в каждом шаге, который мы делаем. Так обретем мы сдержанность и уверенность; так преисполнимся мы мудрости и силы. Разве чего-нибудь еще не доставало бы в нас, если бы мы неизменно преисполнены были бы двумя этими добродетелями?


47. Мы видим, что земля, звезды и все чудеса Природы действуют в точности согласно божественному порядку; однако мы представляем собой нечто даже большее, чем они. О человек! Испытывай к себе уважение, но бойся проявить неблагоразумие!


48. Чем более совершенствуемся мы в добродетели, тем меньше замечаем несовершенства других, подобно тому, как человек, взобравшийся на вершину горы, обозревая вокруг себя величественные виды, не замечает несовершенства тех, кто пребывает на равнине внизу. Истинное восхождение должно придать ему живую и нежную заинтересованность в тех, кто, пусть и находится ниже него, все-таки, как ему известно, обладают одинаковой с ним природой. Каковой же тогда должна быть любовь Бога к человеку!


49. Все, что запечатлевает Природа на нас, необходимо для испытания нашей души во время периода, что уготован ей для раскаянья, чтобы побудить нас устремиться к вечным истинам, что пребывают за завесой, и вести нас к возвращению того, что мы утеряли.


50. Испытания и преграды, с которыми мы сталкиваемся в жизни, становятся крестами нашими, когда мы остаемся пребывать под ними, однако они становятся ступенями для восхождения, когда мы над ними поднимаемся, а мудрость, которая подвергает нас им, не имеет иной цели, кроме возвышения нашего и исцеления, и она не имеет того жестокого и мстительного намерения, которое обычно приписывает ей толпа.


51. Недостаточно сказать Богу: «Да будет Воля Твоя». Но нам всегда следует познавать эту Волю; поскольку, если мы не познаем ее, тогда кто мы такие, чтобы ее исполнять?


52. Истинным методом искупления наших ошибок является их исправление; что же касается ошибок непоправимых, то метод их исправления заключается в том, чтобы не впадать из-за них в уныние.


53. Все мы – вдовцы, и задача наша – жениться вновь.


54. Очищение достигается лишь через единение с истинным законом нашего существа; все, пребывающие вне данного закона, не способны к искуплению; они лишь еще сильнее загрязняют себя.


55. Истинное совершается людьми, подчинившими себя служению подобия, в то время как подобие было дано им, чтобы служить истине.


56. Три вещи желательны для человека: (1) никогда не забывать о существовании света, отличного от элементарного, для которого элементарный свет служит всего лишь завесой или маской. (2) Осознать, что ничто не может или не должно воспрепятствовать исполнению предназначенной для него работы. (3) Познать, что он ничего не знает.


57. Дух относится к нашей душе так же, как наши глаза относятся к нашему телу; без них мы были бы ничем, не смотря даже на то, что после смерти тела глаза бесполезны.


58. Правильно распоряжайся собой; это наставит тебя в мудрости и моральности гораздо лучше, нежели любые книги, в которых о том говорится; поскольку мудрость и моральность являются активными силами.


59. В качестве доказательства своего восстановления, после него мы должны будем восстановить все, что нас окружает.


60. Мудрецы мира сего говорят непрестанно, и всё – о вещах ложных. Мудрецы же не говорят, однако, подобно и самой мудрости, они беспрестанно осуществляют бытие и истину.


61. Церкви надлежит быть Священником, но Священник уповает стать Церковью.


62. Люди от мира сего полагают, что невозможно быть святым, при этом не будучи безумцем. Однако они не знают того, что, напротив, единственным способом избежать безумия, является обретение святости.


63. Для наук человеческих потребен разум, а не душа; однако для настоящих и божественных наук разум не нужен, поскольку они являются отпрысками души. Следовательно, не существует более противоположных друг другу вещей, как истина и мир.


64. Картина без рамы оскорбляет взор людей от мира сего, которые слишком привыкли видеть пустые рамы без картин.


65. Редко бывает так, чтобы единство обреталось в обществах; единство возможно обрести в личном союзе с Богом. Только лишь после его свершения мы обретаем друг в друге братьев.


66. Слова доверены нам, как овец доверяют пастуху. Если мы допустим, чтобы они сбились с пути, истощились, были съедены волками, то с нас спросят строже, чем с него.


67. Чтобы продемонстрировать законность действия любого из принципов, нам нужно рассмотреть вызываемые им последствия; если исполнитель действия несчастлив, значит, он, без сомнения, виновен, поскольку он не может стать счастливым до тех пор, пока не станет свободным.


68. Все чувственное относительно, и нет в нем ничего устойчивого.


69. Человек – один из Божьих судей, и потому он столь же древен, как и Сам Бог, хотя и не существует множества богов.


70. Царствие Божье есть непрестанное и совершенное действие. Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых.


71. Если человек избегает представления о себе как о Царе Вселенной, то так происходит оттого, что ему не хватает смелости возвратить себе этот титул, поскольку обязанности, порученные ему, для него представляются чересчур трудоемкими, и поскольку он менее боится отказаться от восстановления своего состояния и прав, чем свершить восстановление их ценности.


72. Мы ближе к тому, чего нет, чем к тому, что есть.


73. Молитва испанца: «Боже, огради меня от меня самого», устанавливает связь с благотворным чувством, пробуждающимся внутри нас, заключающемся в осознании того, что мы является единственными существами, которых следует нам бояться на земле, не смотря на то, что лишь у Бога есть причины опасаться того, что не является Им Самим. Мы можем расширить эту молитву: «Боже мой, помоги мне в Благости Твоей, дабы избавлен я был от разрушения тебя».


74. Если человек, не смотря на осужденное свое положение, все еще способен различить в себе принцип, превосходящий его чувственную и телесную часть, то почему же не признать наличие такого же принципа и в чувственной Вселенной, пребывающим равным образом отдельно и превыше нее, хотя и предназначен он специально для управления ею?


75. Я оставляю непросвещенного и поверхностного человека роптать на то правосудие, что возлагает наказание на детей за грехи их родителей. Я даже не стану указывать на физический закон, согласно которому нечистый источник передает нечистоту свою всем своим произведениям, поскольку аналогия эта была бы ложной и оскорбительной по отношению к явлениям не физическим. Однако если правосудие способно поражать детей чрез отцов, то оно так же очищает и самих отцов через детей; и пусть то недоступно пониманию невежд, нам не следует делать поспешных суждений, пока не воспримем мы советов мудрости.


76. Мысль человеческая претворяется в материальном мире, подобно тому, как мысль Божья претворяется во вселенной


77. Чувственные вещи не способны ничем нас наделить, однако они могут лишить нас всего. Пока они окружают нас, задачей нашей скорее является меньше приобретать, чем ничего не потерять.


78. Молитвы и мысли, которым мы научаемся в мире сем, слишком ограничены для наших нужд; это молитвы и истины временные, и мы чувствуем, что созданы были для иных.


79. Вселенная подобна великому храму; звезды – огни его, земля – его алтарь, все телесные существа – жертвы всесожжения, а человек – священник Вечного, приносящий жертвы.


80. Вселенная также подобна великому пламени, разожженному от начала сотворения вещей ради очищения всех испорченных существ.