Сказания о Богах

Фрейя
Богиня любви

Фрейя, древнескандинавская богиня красоты и любви, была сестрой Фрейра и дочерью Ньёрда и Нертус, или Скади. Она была самой красивой и самой любимой из всех богинь. В то время как в Германии она отождествлялась с Фригг, в Норвегии, Швеции, Дании и Исландии она считалась самостоятельной богиней. Фрейя, родившаяся в Ванахейме, была также известна как Ванадис, диса ванов, или как Ванабрида.

Когда она прибыла в Асгард, боги были так очарованы ее красотой и грацией, что даровали ей чертог Фолькванг и большую палату Сессрумнир (многоскамейная), где, как они уверили ее, она сможет принять много гостей.
Чертог этот звался Фолькванг,
где Фрейя места раздавала.
Каждый день половину убитых
К себе забирала,
Другую же Одину отправляла.
(Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Предводительница валькирий

Хотя Фрейя и была богиней любви, она могла быть не только ласковой, нежной и любящей удовольствия. Древние скандинавы и германцы полагали, что она любила и войну, и часто, под именем Вальфрейя, во главе валькирий отправлялась на поля сражений, выбирая половину из погибших героев, чтобы забрать их с собой. Поэтому ее часто изображают в кольчуге или шлеме, со щитом и копьем в руках, в то время как нижняя часть ее тела была покрыта обычным женским одеянием.

Фрейя перевозила доставшихся ей воинов в свой чертог в Фолькванг, где они блаженствовали. Кроме того, в ее чертог принимали девушек и жен, чтобы те насладились компанией своих возлюбленных и мужей после их смерти. Радость и удовольствия, царившие в чертоге Фрейи, были настолько заманчивы, что женщины древней Скандинавии стремились на поле битвы, после того как в бою пали их любимые, надеясь встретить ту же участь. Часто они падали на мечи или шли на костер, где их заживо сжигали вместе с их возлюбленными.

Так как полагали, что Фрейя благосклонно относится к молитвам влюбленных, они часто обращались к ней. Также существовал обычай сочинять в ее честь любовные песни, исполнявшиеся на всех праздниках. Имя самой Фрейи использовалось в Германии как глагол со значением "ухаживать, свататься".
Фрейя и Од

Фрейя, златоволосая и голубоглазая богиня, иногда считавшаяся олицетворением земли, вышла замуж за Ода, символ летнего солнца, которого она горячо любила и от которого родила двух дочерей Хнос и Герсеми. Эти девушки были настолько прекрасными, что все красивые и драгоценные вещи называли их именами.

Пока Од нежился рядом с Фрейей, она улыбалась и была счастлива, но увы! Бог был по натуре скитальцем и, устав от компании жены, внезапно бросил дом и отправился странствовать по свету. Фрейя, печальная и покинутая, много плакала, а ее слезы падали на крутые скалы, которые размягчались от соприкосновения с ними. Миф повествует о том, что они просачивались до середины камней, где превращались в золото. Несколько слезинок попали в море и стали полупрозрачным янтарем.

Уставшая от своего положения покинутой жены и желая заключить своего возлюбленного в объятия, Фрейя, в конце концов, отправилась на его поиски и прошла многие земли, где стала известна под разными именами: Мардоль, Херн, Гефн, Сир, Скьяльф и Трунг. Всем, кого встречала, она задавала один и тот же вопрос: не проходил ли ее муж этой дорогой? Она пролила много слез, почему и находят золото в разных районах земли.
Фрейя, прекраснейшая из всех богинь,
Выходила, проливая золотые слезы.
Все чтят ее, как главную богиню после Фригг, Одина жену.
Давно она супруга Ода-странника,
но, чтобы побродить по свету, ее оставил он.
Ищет мужа Фрейя с тех самых пор
и льет повсюду слезы золотые.
Много у нее имен повсюду:
на земле зовут ее Ванадис,
А Фрейей нарекли ее на небесах.
(Мэтью Лрнолд. Смерть Бальдра)

Далеко, на солнечном юге, под цветущим миртовым деревом, Фрейя нашла Ода. Когда ее возлюбленный возвратился к ней, она снова стала счастливой, улыбаясь и светясь, как невеста. В память того, что Фрейя нашла своего мужа под миртовым деревом, невесты носят миртовые венки.

Взявшись за руки, Од и Фрейя пошли домой, и в свете счастья, которое они излучали, трава становилась зеленой, расцветали цветы, пели птицы, вся природа радовалась счастью Фрейи, как и переживала за нее раньше, когда богиня была в печали.
Из утренней земли,
Над снежными ветрами.
Красавица Фрейя держит путь на юг.
Лишь видит впереди себя
одни лишь снежные поля.
Пройдет она их, и все вокруг
Цветет и зеленеет.
Из локонов ее чудесных, златовл асых.
Сыплются красивые цветы.
Тряхнет одеждой - теплый ветер дует,
Кружит вокруг берез,
И будит всех вдруг певчий дрозд.
Все жены верные своих мужей-героев ждут,
А Фрейя, что любовь дарует, держит путь на юг.
(Чарлз Кингсли. Сага о дилннобородых)

Самые красивые растения и цветы, произрастающие в Северной Европе, называли волосами Фрейи или ее слезами, бабочку же называли курицей Фрейи. Предполагали, что богиня была очень привязана к феям и любила наблюдать за тем, как они танцуют при свете луны. Для них она оставляла самые ароматные цветы и сладкий нектар. Од, муж Фрейи, олицетворял солнце, был, кроме того, символом страсти или опьяняющего удовольствия, приносимого любовью. Именно поэтому, полагали древние скандинавы, его жена была так несчастна без него.

Один

Отец богов и людей

Один, Вотан или Водан был самым главным богом народов Северной Европы. Он являлся уникальным духом вселенной, олицетворением воздуха, богом мудрости и победы, лидером и защитником конунгов и героев. Поскольку предполагалось, что все боги произошли от него, Один был прозван Всеотцом и, как старейший и главнейший среди богов, занял самый высокий престол в Асгарде, названный Хлидскьяльв, откуда можно было обозреть все мироздание. Единым взглядом Один замечал все, что происходило среди богов, великанов, альвов, карликов и людей.
С собрания богов уехав,
Воссел на свой престол он в Хлидскьяльве
И взором стал окидывать весь мир:
Ни в Мидгарде, ни в Нифльхейме
Ничто не скроется от глаз его блестящих.
(Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра)

Никто, кроме Одина и его жены богини Фригг, не имел право восседать на этом престоле. Сидя на нем, вдвоем они пристально глядели на юг и запад - стороны света, куда в походы отправлялись древние скандинавы, место осуществления их чаяний и надежд. Внешне Один предстает высоким и сильным человеком, ему около пятидесяти лет, у него либо темные вьющиеся волосы, либо длинная седая борода и лысина. Одет он в серую мантию с синим капюшоном. На нем широкий синий плащ с серыми вкраплениями - символ неба и облаков. В руке он держит священное копье Гунгнир, которое никогда не промахивается, причем клятва, данная на его наконечнике, никогда не может быть нарушена. На пальце он носит чудесное кольцо Драупнир, символ плодородия, ценность которого никто не мог оспорить. Когда он восседает на престоле или облачается в доспехи перед сражением, когда спускается на землю, чтобы оказаться среди людей, то надевает шлем с изображением орлиной головы, когда же он мирно странствует по земле в человеческом облике, чтобы увидеть то, что делают люди, то носит широкополую шляпу, низко надвинутую на лоб, чтобы скрыть то, что у него только один глаз.

Каждое утро Один посылал в мир двух воронов, носивших имена Хугин (думающий) и Мунин (помнящий), к вечеру он с тревогой ожидал их возвращения. Затем, сидя на плечах Одина, они нашептывали ему все то, что видели и слышали. Таким образом, он узнавал обо всем, что происходило на земле.
Хугин и Мунин
над миром все время
летают без устали;
Мне за Хугина страшно,
страшней за Мунина,
- вернутся ли вороны!
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна)

У ног его находились два священных волка Гери (жадный) и Фреки (прожорливый), встреча с которыми была для людей хорошим знаком. Один всегда кормил своих волков с рук, мясом из миски, стоявшей рядом с ним. Для себя он не требовал вообще никакой пищи и редко пробовал что-нибудь, кроме священного меда.
Гери и Фреки
кормит воинственный
Ратей Отец;
но вкушает он сам
только вино,
доспехами блещущий.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна)

Сидя на троне, Один ставил ноги на изготовленную богами низкую скамейку из золота. Вся мебель и принадлежавшая богам утварь были сделаны либо из этого драгоценного металла, либо из серебра.

Помимо великолепного чертога Глядсхейма, где на двенадцати креслах, встречаясь на совете, восседали боги, и чертога Валаскьяльв, где находился престол Одина Хлидскьяльв, у верховного бога был третий чертог в Асгарде, расположенный посередине изумительной рощи Глазир, где на деревьях переливались золотые листья.
Вальхалла

Чертог, названный Вальхаллой (палаты мертвых), имел пятьсот сорок дверей, таких широких, что через каждую из них в одну шеренгу могли пройти восемьсот воинов, а над главными воротами располагалась голова вепря и орел, глядевший в самые удаленные уголки вселенной. Стены этого изумительного здания были сделаны из блестящих копий, так отполированных, что они освещали весь чертог. Крыша состояла из золотых щитов, а скамьи были украшены прекрасным оружием - дарами бога его гостям. За длинными столами было достаточно места для эйнхериев - воинов, павших в сражениях, особенно почитаемых Одином.
Легко отгадать,
где Одина дом,
посмотрев на палаты:
стропила там - копья,
а кровля - щиты
и доспехи на скамьях.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна)

Древние скандинавы, считавшие войну самым благородным из всех занятий и почитавшие храбрость как самую большую добродетель, поклонялись Одину как богу войны и победы. Они полагали, что всякий раз, когда надвигалась война, он отсылал на поле брани своих помощниц: дев со щитами, дев-воительниц, прозванных валькириями (выбирающими мертвых), для того, чтобы, выбрав достойных из павших, на быстрых конях по дрожащему мосту-радуге Биврёсту доставить их в Вальхаллу. Сопровождаемые сыновьями Одина, Хермодом и Браги, герои подходили к подножию престола Одина, где получали похвалу за свою доблесть. Порой, когда одного из избранников приносили в Асгард, Вальфёдр (отец убитых), так называли Одина, в его ипостаси покровителя воинов, поднимался со своего трона и приветствовал того, стоя у больших ворот.

Помимо почитания славы и блаженства постоянно видеть возлюбленного бога Одина воинов в Вальхалле ожидали другие радости. Сидевшим за длинными столами воинам прислуживали прекрасные белорукие девы, валькирии, отложив в сторону свои щиты и шлемы и облачившись в чистые белые одеяния. Согласно некоторым источникам, дев было девять. Они приносили героям большие рога, наполненные восхитительным медом, ставили перед ними огромные куски мяса вепря: воины весело пировали. Обычно древние скандинавы пили пиво или эль, но наши предки думали, что этот напиток слишком груб для божественных созданий. Поэтому они представили, что на столе у Вальфёдра всегда было много меда или медвяного молока, которые в большом количестве ежедневно давала коза Хейдрун, принадлежавшая Одину. Она постоянно ощипывала нежные листья и веточки на Лераде, самой верхней ветви Иггдрасиля.
Опасная война и рискованные сражения вызывали восхищение этих совсем юных воинов.
Окровавленные от полученных ран, умирают они на поле брани.
Смерть в бою - вот их выбор: отсюда получили они Право пировать и иссушать бессмертные кубки во дворце Одина. Под сенью сверкающей крыши слышен гул голосов теней умерших воинов, павших в отчаянной битве или совершивших бессмертный подвиг.
(Джеймс Томсон. Свобода)

Мясо, которое во время пира ели эйнхерии, было плотью божественного вепря Сэхримнира, изумительного животного, ежедневно убиваемого поваром Андхримниром. Он варил его в большом котле, называемом Эльдхримнир. Хотя гости Одина имели настоящий "северный" аппетит и объедались как могли, мяса всегда было много и хватало на всех.
Андхримнир варит
Сэхримнир-вепря
в Эльдхримнир-чане -
мясо прекрасно,
но немногим известно,
что им эйнхериев кормят.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна)

Кроме того, мясо это было неубывающим, поскольку вепрь оживал перед началом следующего пира. Это удивительное пополнение продовольственных припасов в кладовой не было единственным чудом в Вальхалле, известно еще одно чудо, связанное с воинами. Поев досыта и выпив допьяна, они брали в руки оружие, облачались в военные доспехи, выезжали в большой внутренний двор и сражались друг с другом, поражая друг друга насмерть. Воины повторяли свои ратные подвиги, принесшие им славу в земной жизни, и снова получали смертельные раны, которые, однако, чудесно заживали, и эйнхерии полностью выздоравливали, как только звук рога вызывал их на пир.
Один сказал:
"Скажи мне еще,
где каждый день
битвы кипят?".
Вафтруднир сказал:
"Эйнхерии все
рубятся вечно
в чертоге у Одина;
в схватки вступают,
а, кончив сраженье,
мирно пируют".
(Старшая Эдда. Речи Вафтруднира. Перевод А. Корсуна)

Целые и невредимые при звуке рога, зовущего на пир, и не держа друг на друга обид за нанесенные тяжелые раны, эйнхерии всякий раз весело возвращались назад в Вальхаллу, чтобы возобновить пир в присутствии возлюбленного бога Одина. Во время пиршества белорукие валькирии с развевающими волосами прислуживали им, постоянно наполняя медом рога или любимые кубки воинов - черепа их врагов, в то время как на земле скальды слагали песни о войне или военных походах викингов.
И весь день они, измотанные и израненные,
проводили на поле брани,
среди пыли и стонов, отрубленных членов и крови;
Но по возвращении вечером в чертог Одина
Были свежи и здоровы,
таков их удел небесный.
(Мэтыо Арнолд. Смерть Бальдра)

Таким образом, сражаясь и пируя, по мнению многих, герои проводили свои дни в полном блаженстве, в то время как Один восхищался как силой героев, так и их числом. Но верховный бог предвидел, что даже многочисленные воины не смогут помочь ему предотвратить гибель богов, когда настанет день решающего сражения.

А так как битвы и пиры были самыми большими удовольствиями, к чему в первую очередь стремились древние скандинавские воины, то вполне естественно, что все они должны были любить Одина и с юности посвящали себя служению ему. Они клялись умереть с оружием в руках и даже закалывали себя собственными копьями, если им не везло умереть на поле битвы, и они находились под угрозой "соломенной смерти" - так они называли смерть от старости или болезни.

В награду за преданность Один проявлял особую заботу о своих любимцах, одаривая их волшебным мечом, копьем или конем, делая их непобедимыми, до самого их смертного часа. Тогда он являлся и требовал назад дарованные им же самим подарки, после чего валькирии переносили героев в Вальхаллу.
Шлем дал он Хермоду,
дал и кольчугу,
Сигмунду меч
разящий вручил он.
(Старшая Эдда. Песнь о Хюндле. Перевод А. Корсуна)

Слейпнир

Участвуя в войне, Один ездил верхом на восьминогом сером коне Слейпнире, держа в руках белый щит. Его сверкающее копье взметалось над головами воинов, являясь знаком начала атаки. Он устремлялся в середину войска с кличем: "Один с вами!"
Надев доспехи золотые
и шлем сверкающий,
верхом он скачет на коне -
Слейпнире быстроногом.
(Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра)

Иногда он пользовался магическим луком, из которого выпускал десять стрел за раз, каждая стрела при этом поражала по одному врагу. Предполагалось, что Один вдохновлял любимых воинов знаменитой "яростью берсеркера", которая позволяла им раздетым, безоружным и израненным бросаться в бой и совершать неслыханные подвиги. Они ярились, как волки, и были сильными, как медведи, и при этом ни огонь, ни железо не причиняли им вреда.

Одину были присущи различные качества, он многолик и носит множество имен, по подсчетам, не меньше двухсот, каждое из которых характеризует одну из сторон его деятельности. Одина считают покровителем моряков и богов ветра.
Могущественный Один,
Сердца скандинавов отданы тебе!
Направляешь ты наши суда, всемогущий Водан,
По бушующему Балтийскому морю.
(Вейль)

Обретение мудрости

Чтобы обрести мудрость, Один посетил колодец Мимиpa - источник ума и мудрости, в водах которого было видно будущее, и стал просить старого великана, охранявшегоего позволить ему испить Из источника. Но Мимир, хорошо знавший цену такой услуге (источник был кладезем памяти), сказал, что разрешит Одину сделать это только в том случае, если бог отдаст свой глаз.

Один так желал мудрости, что, не колеблясь, отдал глаз Мимиру. В качестве залога тот положил его на дно колодца оттуда он и сверкал. Один же остался с одним глазом, который стали считать символом солнца.
Всю нашу жизнь стремимся мы к солнцу.
И это сверкающее светило и есть Одина глаз,
Второй же глаз, лупа, не светит так ярко,
Так как он помещен на дно колодца Мимира,
Где каждое утро омывается он
целебными водами, которые и
утраивают его силу.
(А. Г. Эленшлегер)

Сделав большой глоток из источника Мимира, Один обрел знания, которых так страстно желал, и никогда не жалел о принесенной жертве.

И хотя Один стал мудрее, чем прежде, он был подавлен и печален, так как получил способность угадывать будущее и понял, что все в мире изменчиво, даже судьба богов, которые обречены на смерть.

Чтобы проверить, правда ли он стал наимудрейшим, Всеотец решил навестить Вафтруднира, самого мудрого великана, и посостязаться с ним в мудрости. Ставка была высока - проигравший пари должен был лишиться головы.
"В путь я собрался
к Вафтрудниру в гости!
В древних познаньях
помериться силой
хочу я с мудрейшим.
Я странствовал много,
беседовал много
с благими богами;
видеть хотел бы,
как Вафтруднир в доме
живет у себя".
Отправился в путь
Один, чтоб мудрость
турса изведать;
Игг прибыл к владениям
Има отца
и в палату вошел
(Старшая Эдда. Речи Вафтруднира. Перевод А. Корсуна)

По этому случаю Один по совету Фригг переоделся в странника и, когда его попросили назвать имя, он представился Ганградом (победный). Затем началось соревнование в мудрости. Вафтруднир спрашивал, как именуют коней, приносящих день и ночь, а также про реку Ивинг, разделяющую земли богов (Асгард) от земли ётунов (Ётунхейм), и также о Вигриде (бранное поле) - месте последней битвы богов и Сурта.

На все эти вопросы Один дал подробные ответы, и когда Вафтруднир закончил, то в свою очередь начал задавать вопросы, на что получал ответы о происхождении неба и I земли, о создании богов, их ссоре с ванами, о том, чем занимаются герои в Вальхалле, о норнах и о том, какие правители придут на смену асам, когда те исчезнут вместе с созданным ими миром. Но, когда в заключение Один склонился над великаном и спросил его о том, какие слова произнесет Всеотец своему умершему сыну Бальдру, лежащему на погребальном костре, Вафтруднир вдруг узнал своего высокого гостя и заявил, что никто, кроме самого Одина, не сможет ответить на этот вопрос: он понял, что проиграл состязание в мудрости и заслуживает за это наказания - смерти.
Один сказал:
"Я странствовал много,
беседовал много
с благими богами;
что сыну Один
поведал, когда
сын лежал на костре?"
Вафтруднир сказал:
"Никто не узнает,
что потаенно
ты сыну сказал!
О кончине богов
я, обреченный,
преданья поведал!
С Одином тщился
в споре тягаться:
ты в мире мудрейший!"
(Старшая Эдда. Речи Вафтруднира. Перевод А. Корсуна)

Познание рун

Кроме того, что Один был богом мудрости, он был также изобретателем рун, первого алфавита народов Северной Европы, чьи идеограммы сначала использовались в магических целях, а затем, в более поздние времена, стали использовать более широко. Так как мудрость может быть обретена ценой жертвы, Один, как говорит он, сам девять дней и ночей провисел на ясене Иггдрасиле, смотря вниз в неизмеримые глубины Нифльхейма, погруженный в свои мысли, пронзив самого себя копьем, прежде чем он добыл те знания, которых искал.
Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же, на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.
(Старшая Эдда. Речи Высокого. Перевод А. Корсуиа)

После того как Один овладел этими знаниями, он вырезал магические руны на своем копье Гунгнир, на зубах своего коня Слейпнира, на когтях медведя и на бесчисленных одушевленных и неодушевленных предметах. И вследствие того, что он так долго провисел над бездной, он стал покровителем тех, кто был осужден на повешение или повесился сам.

После обретения дара мудрости и рун, которые дали Одину силу над многим в мире, он также пожелал обрести дар красноречия и поэзии, которые давал Мед Поэзии, добытый у великанов.

Тор

Громовержец

Согласно мнению некоторых мифологов, Тор, или Донар, сын Ёрд и Одина, однако другие утверждают, что его матерью была Фригг, богиня богинь. Еще ребенком он был знаменит своими огромными размерами и силой и вскоре после рождения удивил собрание богов, играючи перекидывая из стороны в сторону кучу медвежьих шкур. Обычно пребывая в хорошем настроении, Тор впадал иногда в неистовое буйство и бывал в это время очень опасен. Его мать, неспособная справиться с ним, отправила Тора на попечение Вингнира (крылатый) и Хлоры (жара). Эти приемные родители были также олицетворением молнии. Вскоре им удалось обуздать своего подопечного и мудро воспитать его. Сам Тор, осознавая, чем он им обязан, взял себе также имена Вингтор и Хлориди, под которыми был также известен.

Достигнув совершеннолетия, Тор был принят в Асгард, где занял почетное место среди двенадцати богов в огромном зале совета. Во владение он получил Трудвангар (Трудхейм), где построил чертог Бильскирнир (сверкающий, как молния), самый просторный во всем Асгарде. В нем было пятьсот палат и еще сорок палат для проживания рабов, попадавших сюда после смерти. Они всегда были желанны в его доме, здесь их ждал такой же теплый прием, как и их хозяев в Вальхалле, так как Тор был покровителем крестьян и низших сословий.
Горниц пять сотен
И сорок, как помню, -
В обители Бильскирнир есть:
Домом под кровлей,
Знаю, владеет
Чадо мое величайшим.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод В. Корсуна)

Так как он был богом грома и молнии (громовержцем), Тору не позволялось переезжать чудесный мост Биврёст, чтобы он не поджег его жаром, исходившим от его тела? Чтобы присоединиться к другим богам у источника мудрости Урд в тени священного дерева Иггдрасиля, он должен был идти пешком, переходя вброд реки Кормт и Ормт и два ручья Керлоуг.

В Норвегии Тора считали верховным божеством. Он был вторым в пантеоне богов других стран, его называли "старый Тор" не в силу возраста, а потому, что, по мнению некоторых, он принадлежал к старейшей династии богов. В мифах он описывается как богатырь, находящийся в расцвете сил, высокий и хорошо сложенный, со всклокоченными рыжими волосами и рыжей бородой. Когда он тряс волосами, особенно в моменты гнева, искры слетали с них потоками, вызывая гром и молнию.
Сначала Тор, изогнув бровь,
Шептал что-то в рыжую бороду,
Метая глазами, полными гнева,
молнии в разные стороны.
Его колесница, скрипя колесами,
Посылала раскаты грома,
А земля и небо сотрясались
под ударами его молота.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

Народы Северной Европы в дальнейшем украшали его короной, на оконечностях которой была либо сверкающая звезда, либо огонь, так что голова его была окружена ореолом из огня - его собственного символа.
Молот Тора

Тор был также обладателем волшебного молота Мьёлльнира (молнии), который он с сокрушающей силой бросал в своих врагов, инеистых великанов, и который обладал чудесным свойством возвращаться к нему в руки, как бы далеко он ни метнул бы его.
Я - громовержец,
Здесь в моей северной земле
Моя сила и крепость
И вечная власть.
Среди айсбергов
Правлю народами.
Мой молот - Мьёлльнир всемогущий -
Никому не подвластен:
Ни великанам, ни колдунам.
(Лонгфелло. Сага о короле Олаве)

Так как этот огромный молот, символ удара молнии, всегда оставался раскаленно-красным, то для того, чтобы держать его в руках, у бога были железные рукавицы - Ярнгрипер. Он мог метнуть Мьёлльнир на огромное расстояние, а его сила, и без того огромная, удваивалась, если он надевал волшебный пояс Мегингьерд (пояс силы).
Вот мой пояс,
Надену его -
и стану в два раза сильнее.
(Лонгфелло. Сага о короле Олаве)

Древние народы Северной Европы считали молот Тора священным и имели обыкновение носить обереги в виде молоточков Тора, чтобы оградить себя от злых духов и добиться благословения богов. Амулет в форме молоточка надевали на новорожденных младенцев, поливая их головки водой и нарекая при этом именем. Молот забивался в столбы, обозначавшие границы владений, и считалось святотатством вытаскивать его оттуда. Им освящали порог только что построенного дома, он использовался в брачной церемонии, а так же в освящении погребального костра, на котором сжигались тела героев вместе с оружием и конями, а подчас вместе с женами и слугами.

В Швеции полагали, что Тор, как и Один, носил широкополую шляпу, и поэтому грозовые тучи в этой стране называли шляпой Тора. Этим же именем была названа одна из главных горных вершин в Норвегии. Считалось, что раскаты грома - это грохот колес колесницы Тора, так как он единственный среди богов никогда не ездил верхом, а либо ходил пешком, либо ехал на бронзовой колеснице, запряженной двумя козлами: Тангниостром (скрежещущий зубами) и Тангрисниром (скрипящий зубами), от рогов и зубов которых постоянно летели искры.
О, великий Тор,
Взвалив волшебный меч на плечи,
На колеснице где-то рядом едешь,
Священные козлы влекут твою упряжку -
Слушаясь серебряных вожжей.
Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра

Когда бог разъезжал на колеснице, его также именовали Эку - Тором, или Тором-Колесничим, а в Южной Германии полагали, что для громовых раскатов недостаточно одной колесницы, потому утверждали, что она нагружена медными чайниками, издававшими шум во время езды, и поэтому фамильярно называли его торговцем чайниками.
Семья Тора

Тор был женат дважды: сначала на великанше Ярнсаксе (железный камень), родившей ему двух сыновей Магнии (сила) и Моди (смелость), которым было суждено пережить отца и гибель богов и править в новом мире, который возродится после катастрофы, как феникс из пепла. Его второй женой была золотоволосая богиня Сив, родившая ему также двух детей: Лоррид и дочь по имени Труд, юную великаншу, славившуюся своими величиной и силой. Известно, что противоположности сходятся, и пример Труд подтверждение этому. К ней сватался карлик Альвис, которому она благоволила. Однажды вечером ее поклонник, который, будучи карликом, не мог переносить дневного света, появился в Асгарде, чтобы попросить ее руки. Совет богов склонялся в его пользу и был уже готов высказать свое одобрение, как вдруг появился отсутствовавший Тор. Бросив презрительный взгляд на крошечного возлюбленного, отец невесты сказал, что тому следует доказать, что его ум может восполнить недостаток роста, только тогда он сможет удостоиться руки невесты.

Чтобы испытать Альвиса, громовник стал задавать ему вопросы, касающиеся мира богов, ванов, эльфов и карликов, спрашивая до тех пор, пока не взошло солнце и первые его лучи не превратили карлика в камень. Этим Тор еще раз продемонстрировал великую силу богов, что должно было явиться предостережением для всех остальных карликов, которые пытаются испытать ее.
Чья еще грудь
вместила бы столько
сведений древних!
Но хитростью мощной
тебя обманул я:
ты в доме застигнут
солнечным светом!
(Старшая Эдда, Речи Альвиса. Перевод В. Тихомирова)

Поклонение Тору

Именем Тора названы места, которые, по преданию, он часто посещал, например основные гавани Фарерских островов, как и фамилии, считающиеся, что происходят от него. Имя Тора присутствует в таких названиях, как Трундерхиль в графстве Суррей, в фамилиях Торберн и Торвальдсен, а также в названии одного из дней недели: дня Тора, или четверга (англ. Thursday).
И на всей земле
все еще есть день Тора.
(Лонгфелло. Сага о короле Олаве)

Тор считался одним из главных в пантеоне богов; так как он благоволил людям, ему повсеместно поклонялись. Храмы в его честь воздвигнуты в Мэри, Хладере, Годи, Готланде и Упсале и в других местах. В Юл (основной праздник, посвященный Тору, совпадающий с нынешними Святками) люди просили Тора послать им счастливый год. В этот день по обычаю сжигали большое дубовое бревно (бревно Юла), так как это дерево считалось священным и символизировало летний свет и тепло, прогоняющие темноту и холод зимы.

Невесты надевали красное, так как это любимый цвет Тора, считавшийся символом любви. По этой же причине обручальные кольца в Северной Европе всегда были с красным камнем.

Храмы и идолы Тора, как и Одина, делали из дерева, и большое их количество было разрушено во времена конунга Олава Святого.

Фригг

Королева богов

Фригг или Фригга (Фрия), по мнению одних мифологов, дочь Фьергюна и сестра Ёрд, считается другими дочерью Ёрд и Одина, вышедшей замуж за своего отца. Эта свадьба вызвала всеобщую радость в Асгарде, где эту богиню все очень любили, так что в последующие годы стало обычаем отмечать годовщину свадьбы пиром и песнями, и богиню провозгласили покровительницей брака. За ее здравие, так же как за здравие Одина и Тора, всегда провозглашался тост во время свадебных пиров.

Фригг была богиней атмосферы или облаков, и поэтому ее в соответствии с переменчивым настроением представляли либо в белоснежной, либо в темной одежде. Она была королевой богов и единственная имела право сидеть на престоле Хлидскьяльв рядом со своим августейшим супругом. Отсюда она могла смотреть на мир и видеть все, что там происходило. В соответствии с верованиями древних скандинавов, у нее был дар предвидеть будущее, но никто и ничто не могло заставить ее раскрывать свое видение другим.
Я - мать всех богов,
И знаю их я будущее, но спрятан сей
Секрет в груди моей навеки.
(Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра)

Ее обычно представляют высокой, красивой и статной Женщиной, украшенной убором из перьев цапли, символом молчания или забывчивости. Она облачена в белоснежные одежды, на талии носит золотой пояс, с которого свисает связка ключей, отличительная черта древнескандинавской домохозяйки, чей особой покровительницей и являлась Фригг. Часто являясь рядом со своим мужем, Фригг предпочитает жить в своем собственном чертоге - Фенсалир, дворце тумана или моря, в котором она усердно вращает колесо прядильного станка, откуда появлялась золотая нить или длинные полотна ярко окрашенных облаков.

Для выполнения этой работы она использует украшенный драгоценными камнями прядильный станок, ярко сверкающий созвездием в ночи, известным жителям Северной Европы как Прялка Фригг, а жителям юга как пояс Ориона.

В свой чертог эта богиня приглашала только тех мужей и жен, которые вели добродетельную жизнь на земле, что бы после смерти они могли наслаждаться обществом друг друга и никогда больше не разлучались.
Здесь, в горной долине, стоит Фенсалир,
дом Фрии, священной матери богов,
и светятся окна и открыты там двери.
(Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра)

Фригг была богиней супружеской и материнской любви, и ей в первую очередь поклонялись влюбленные супружеские пары и любящие, нежные родители. Уединение не являлось ее единственной целью, она любила одеваться и появлялась перед собравшимися богами в пышном наряде с богатыми украшениями.

Один, хотя был богом ума и мудрости, иногда не мог сравняться со своей женой Фригг, которая, пользуясь своими женскими хитростями, могла добиться своего своими средствами.

Однажды августейшая пара восседала на престоле Хлидскьяльв, глядя на винилеров и вандалов, готовившихся к сражению, которое должно было решить, кто из людей будут верховенствовать. Один с удовлетворением смотрел на вандалов, которые громко молились ему о победе. Но Фригг с большим вниманием наблюдала за винилерами, потому что они просили ее о помощи. Поэтому она стала расспрашивать Одина о том, кому тот отдаст предпочтение. Желая уклониться от ответа, он заявил, что он еще не решил и, так как пора ложиться спать, он отдаст победу тому, кого первым увидит утром.

Ответ был тщательно продуман, так как ложе Одина было поставлено таким образом, что, проснувшись, первыми он увидел бы вандалов, и он намеревался увидеть их раньше, чем взойдет на престол. Тщательно продуманный план был разрушен Фригг, которая, дождавшись, пока Один уснет, бесшумно повернула его ложе таким образом, что, проснувшись, он увидел ее любимцев первыми. Затем она отправила послание винилерам, чтобы те нарядили своих жен в доспехи и на рассвете отправили бы их строем, велев тщательно зачесать волосы на щеки и грудь в форме бороды.
Возьмите женщин вы своих:
девушек и жен:
наденьте на лодыжки шпоры,
а грудь кольчугой защитите,
и причешите вы умело
локоны надо ртом,
чтобы Один, поутру проснувшись,
увидев вас, воскликнул:
"Что.там за войско длиннобородых?" -
а вы, стоя на морском берегу,
поприветствуете его в ответ.
(Чарлз Кингзли. Сага о длиннобородых)

Эти указания были выполнены, и, когда на следующее утро Один проснулся, то, увидев вооруженную толпу, удивленно воскликнул: "Что это там за длиннобородые?" (древнее немецкое слово, "длиннобородые" - Longobarden, являлось одновременно именем народа, населявшего Ломбардию, - лангобардов). Фригг, услышав ожидаемое ею слово, с радостью воскликнула: "Раз уж Всеотец даровал им новое имя это событие должно быть ознаменовано еще одним даром".
Имя ты дал им,
Имя хорошее, которое не стыдно носить.
Подари им победу,
Они первые приветствовали тебя,
Дай им победу,
Супруг мой.
(Чарлз Кингзли. Сага о длиннобородых)

Один, видя, как хитро его провели, не стал возражать, а винилеры в память о победе, которую он им даровал, стали носить новое, дарованное верховным богом имя, и с тех пор он покровительствовал им, давая множество благ, в том числе и дом на солнечном юге, в плодородных долинах Ломбардии.
Фулла (Фолла)

У Фригг в качестве служанок было несколько красивых девушек, среди них богиня Фулла (Фолла), ее сестра, которой, согласно некоторым источникам, она доверяла ларец с драгоценностями. Фулла всегда следила за гардеробом Фригг, ее привилегией также было одевать на Фригг золотые туфли и сопровождать ее. Будучи ее наперсницей, Фулла часто советовала ей, как лучше всего помочь смертным, которые умоляли богиню о помощи. Фулла была очень красивой, у нее были длинные золотые волосы, свободно спадавшие на плечи и поддерживаемые золотым ободком или повязкой. Так как ее волосы были олицетворением золотистых колосьев, этот ободок символизировал полоску, которой перевязывали сноп. В некоторых частях Германии, где ее считали символом плодородия, Фулла была также известна как Абундиа, или Абундантиа.
Хлин

Хлин, вторая служанка Фригг, была богиней утешения. Ее посылали утереть слезы плачущим и утешить израненные горем сердца. Она также прислушивалась к молитвам смертных, сообщая о них своей госпоже, и советовала ей время от времени, как наилучшим образом ответить на них.
Гна

Фригг посылала Гну с поручениями. Верхом на своем быстром коне Ховварпнире (выбрасывающий копыта) Гна скакала сквозь огонь и по воздуху, над землей и морем, олицетворяя собой легкий ветер. Она видела все, что происходило на земле, и рассказывала все своей госпоже. Однажды, пролетая над землей гуннов (Гуналенд), она увидела конунга Рерира, прямого потомка Одина, сидящего на морском берегу и оплакивающего свою бездетность. Богиня Небес, которая также была богиней деторождения, услышав это, взяла яблоко (символ плодородия) из своего потаенного сада, дала его Гне ) и обязала ее отнести его конунгу. Со скоростью ветра Гна устремилась вниз и, пролетая над головой Рерира, бросила яблоко ему на колени.

Конунг на мгновение задумался, а затем с надеждой в сердце поспешил домой, там он дал яблоко жене, та съела его. В надлежащее время, к его великой радости, она родила сына, Вёльсунга, величайшего из героев древних скандинавов и германцев, давшего свое имя целому роду.
Ловн, Сьевн и Сюн

Кроме трех упомянутых богинь в свите Фригг были также и другие служанки. Среди них были нежная и грациозная богиня Ловн (похвала или любовь), в чьи обязанности входило устранять все препятствия с пути влюбленных.
Моя возлюбленная стройна как лилия.
Снял ее я с седла и повел к алтарю,
где священник венчал нас,
И клятвы Ловн повторяла она без запинки.
(Р. Б. Андерсен. Сказания викингов Севера)

В обязанности Сьевн входило вселять любовь в черствые сердца, поддерживать мир и согласие среди людей и примирять поссорившихся мужей и жен. Сюн (правда) сторожила двери в палате Фригг, не пуская незваных гостей внутрь. Если однажды она закрывала двери перед непрошеным гостем, никакие мольбы не могли изменить ее решение. По этой причине она возглавляла суды; когда нужно было наложить запрет, обычно говорили, что Сюн так считает.
Гевьон

Гевьон также была одной из служанок в чертоге Фригг, под ее покровительством находились умершие в безбрачии. Она принимала их и делала навеки счастливыми.

В соответствии с некоторыми источниками, Гевьон сама не осталась девственницей, а вышла замуж за некоего великана, от которого родила четырех сыновей. В этих же источниках сообщается, что Один отправил ее к Гюльви, шведскому конунгу, и попросить его дать ей в собственность кусочек земли. Конунг, пораженный ее просьбой, пообещал ей столько земли, сколько она сумеет вспахать за день и ночь. Гевьон, ничуть не смутившись, превратила своих четырех сыновей в быков, запрягла их в плуг и начала пахать, захватывая куски земли настолько большие, что конунг и его свита изумились. Вспахав все вокруг, она отколола огромный кусок земли, а быки потащили его в море. Так возник остров Зеландия.
Гевьон утащила у Гюльви
Богатое сокровище -
Землю, которую она присоединила к Дании.
Четыре главы и восемь глаз тащили ее на себе,
Обливаясь потом, стекавшим со лба,
И тащили быки украденную землю,
Из которой Гевьон создала красивый остров.
(Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Что касаетс я оставшейся после этого впадины, то она быстро заполнилась водой: так образовалось озеро, которое сначала назвали Логрум (море), а потом Меларен, по форме точно соответствующее очертаниям Зеландии. Потом Гевьон вышла замуж за сына Одина Скьельда, и от этого брака произошел род датских конунгов Скьельдунгов, обосновавшихся в городе Хлейдр или Летра, ставшем местом жертвоприношения для датчан-язычников.
Эйр, Вар, Вер и Снотра

Эйр, еще одна помощница Фригг, считалась самой лучшей врачевательнипей. Она собирала лекарственные травы со всей земли и лечила ими раны и болезни, а также учила этой науке женщин, потому что в древней Скандинавии только им разрешалось заниматься врачеванием.

Вар слышала все клятвы и наказывала клятвопреступников, в то же самое время вознаграждая тех, кто держал слово. Затем шли Вер (вера - сведущая), знавшая все, что происходило в мире, и Снотра, богиня добродетели, которая овладела всеми знаниями.

Неудивительно, что, имея таких помощниц, Фригг считалась самой главной и сильной богиней, но, несмотря на видное место, которое она занимала в религиозных культах народов Северной Европы, в ее честь не было построено ни одного храма и не было ни одного места поклонения, практически не существовало отдельных молитв к Фригг. К ней и к Одину обращались с просьбами одновременно.

Тюр

Бог войны

Тюр (Тиу или Циу) был сыном Одина, согласно мнению некоторых мифологов, его матерью была Фригг, богиня богинь, по другой версии, безымянная великанша, олицетворявшая бушующее море. Он считался богом битвы и был одним из двенадцати главных богов в Асгарде. Хотя у него не было особого чертога, он занимал один из двенадцати престолов в большом зале в Глядсхейме, и его с радостью приветствовали в Вингольве и в Вальхалле.
Зал Глядсхейма из золота сделан,
двенадцать престолов златых стоят там кругом,
и самый высокий из них - Одина трон.
(Мэтыо Арнолд. Смерть Бальдра)

Народы Северной Европы обращались к Тюру, богу смелости и битвы, так же как и к Одину, с просьбой о даровании победы. То, что в пантеоне богов Тюр занимает следующее после Одина и Тора место, доказывает тот факт, что имя Тиу присвоено одному из дней недели, дню Тиу, который в современном английском стал вторником. Под именем Циу Тюр был главным божеством швабов, которые первоначально назвали свою столицу, современный Аугсбург, Цизбургом. В обычае здесь было поклонение мечу, главному атрибуту этого бога, в его же честь исполняли танцы с мечами. Иногда танцующие становились в две шеренги, скрещивали мечи остриями вверх и призывали самого смелого прыгнуть через них. В других случаях воины соединяли свои мечи остриями вместе, образовывая тем самым розу или колесо, а после этого приглашали своего предводителя встать в центр фигуры, сформированной из ровных, сверкающих лезвий мечей, после чего с ликованием вносили его в лагерь. Острие меча считалось настолько священным, что в обычае было произносить на нем клятвы.
Руны победы,
коль ты к ней стремишься, -
вырежи их
на меча рукояти
и дважды пометь
именем Тюра!
(Речи Сигдривы. Переводчик неизвестен)

Как считали древние жители Северной Европы, Тюр, чье имя ассоциировалось со смелостью и мудростью, имел в своем подчинении белоруких дев валькирий, помощниц Одина. Они полагали, что именно Тюр выбирал воинов, которые должны были быть перенесены в Вальхаллу, с тем чтобы в последней битве прийти на помощь богам.
Бог Тюр отправил
Гондуль и Скегуль
Народа Ингвов
Конунга выбрать,
Чтобы с Одином он поселился
В Вальхалле просторной.
(Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Тюр и Фенрир

Тюр обычно представляется одноруким, так же как Один одноглазым.

Когда асы заманили Фенрира Волка, чтобы надеть на него путы Глейпнир, тот не поверил, что его выпустят, пока ему в пасть не положили как залог руку Тюра. А когда асы не захотели отпустить его, он откусил руку в том месте, которое называется "волчий сустав".

В последней битве Рагнарёк Тюр не встретится с Фенриров, уступая его Одину. Однако ему приготовлен достойный противник - "Гарм, лучший пес":
Тут вырывается на свободу пес Гарм,
привязанный в пещере Гнипахеллир.
Нет гео опасней. Он вступает в бой с Трюмом,
и они поражают друг друга насмерть".
(Младшая Эдда. Видение Гюльви)
Поклонение Тюру

Отличительной чертой культа этого бога среди франков и других народов Северной Европы являлось то, что священнослужители, которых называли друидами или годи, приносили человеческие жертвоприношения на алтарь этому богу. Сначала над жертвами убивали орла, предварительно вытянув ему крылья. Затем по обеим сторонам позвоночника жертвы делали разрезы, выворачивали ребра, обнажая при этом внутренности и вырывая их из тела. Конечно же, подобным образом обращались только с военнопленными, и среди народов Северной Европы считалось особой честью выдержать эту пытку без стонов. Эти жертвоприношения производились на грубых каменных алтарях, называвшимися дольменами, которые все еще можно увидеть в Северной Европе. Так как считалось, что Тюр был покровителем меча, то полагали необходимой гравировку его знака или руны на лезвие каждого меча. По свидетельствам Эдды, этот обычай считался обязательным для тех, кто хотел одержать победу.

Поклонение Тюру осуществлялось в разных местах (например, в Тюбингене, в Германии), где имя его было несколько изменено. Его имя также носит растение аконит, известное в странах Северной Европы как "шлем Тюра".

Бальдр

Самый любимый бог

По преданиям, у Одина и Фригг родились близнецы, настолько непохожие ни по характеру, ни по внешнему виду, насколько это возможно для двух братьев. Хед, бог тьмы, был мрачным, молчаливым и слепым, как мрачность греха, которую он олицетворял. Его брата красавца Бальдра почитали как чистого и сияющего бога невинности и света. Казалось, что от его белоснежного лба и золотых кудрей льется солнечный свет, радующий сердца богов и людей, любивших его одинаково сильно.
Из двенадцати богов, сидяших вокруг трот Одина,
Только Прекрасный Бальдр,
Бог Солнца, добрый, чистый и светлый,
Любим был всеми, ибо все любят свет.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

Бальдр - бог весны, он самый добрый среди асов. С его приходом на земле пробуждается жизнь и все становится светлей и краше.

Молодой Бальдр необычайно быстро возмужал и легко получил право присутствовать на советах богов. Его чертог, чью серебряную крышу поддерживали золотые колонны, находился в Брейдаблике. Дворец был таким чистым, что туда не могло попасть ничего обыденного или порочного. Там он жил в полном согласии со своей женой Наной (цветение) и дочерью Нип (бутон), прекрасной и очаровательной богиней.

Бог света отлично знал науку рун, которые были вырезаны у него на языке; он знал силу трав, среди которых была и ромашка, называемая не иначе как "чело Бальдра", потоку, что сам цветок был столь белоснежным, как и лоб бога. Единственное, что было неведомо Бальдру, это его собственная судьба.
Чертог его Брейдаблик.
На колоннах чертога вырезал Бальдр
Заклинания, оживляющие мертвых.
Ибо был он мудр и владел многими искусствами,
Он знал науку рун и волшебную силу трав.
Увы, однако! Не знал он только собственной судьбы.
(Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра)

Смерть Бальдра

"Прорицание вёльвы" говорит о Бальдре в трагическом тоне. Обитатели Асгарда постоянно сталкиваются со мертью, а воины-эйнхерии вообще убивают друг друга ежедневно, при этом смерть и убийство легки и естественны, но лишь смерть Бальдра переживается трагически, ведь он не погибает в бою, а значит, отправится в мрачный безрадостный Хель.

История смерти Бальдра вкратце такова:

Бальдр Добрый начал видеть дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. И когда он рассказал их асам, те на своем совете приняли решение ограждать Бальдра от всяких опасностей. Фритт, чтобы не допустить угрозы, потребовала клятвы от всех вещей на свете: «от огня и воды, железа и разных металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не тронут Бальдра». Когда такая клятва была ей дана, ничто на свете не могло причинить Бальдру вреда. Бальдр стал неуязвимым. И тогда асы принялись забавляться, пытаясь убить его с помощью мечей и стрел и радуясь тому, что у них ничего не выходит.

Видя и слыша все это, Локи сердито хмурился. Он уже давно завидовал доброму богу весны, а теперь, когда тот стал неуязвим, его злоба еще больше усилилась. Он пошел к Фригг, в Фенсалир, приняв образ Гроа - вельвы-провидетцы. В разговоре с ней Локи узнает, что Фригг взяла клятву с каждого металла, с каждого камня, с каждого растения, с каждого зверя, с каждой птицы и с каждой рыбы в том, что никто из них не причинит вреда Бальдру. И только у слишком молодого побега омелы она не взяла клятву. Локи вырвал с корнем тот побег омелы и пошел на тинг. Там он увидел Хёда, который стаял в стороне от остальных асов, обступивших Бальдра, ибо он был слеп. На вопрос Локи почему он ничего не кидает в Бальдра, Хёд отвечает. что не видет, где стоит Бальдр, и у него нету ружия. Тогда логи даёт ему ветку омелы и разварачивает лицом к Бальдру. Хёд взял побег омелы и метнул в Бальдра, как указывал ему Локи. Пронзил тот пруг Бальдра, и упал он мертвым на землю. И так свершилось величайшее несчастье для богов и людей.

Смерть Бальдра вызвала великую скорбь у асов, но они не желали смириться со случившимся. Хермод вызвался отправиться в Хель верхом на коне Одина Слейпнире за Бальдром и выкупить его у хозяйки подземного мира. Но Локи не позволил ему это сделать. Бальд остался у Хель.

Смерть Бальдра — первая в эсхатологическом цикле в древнескандинавской мифологии — предвестье Рагнарёка. В ней — отражение и причина будущей гибели богов, ведь именно после этого убийства Локи, выступивший в последней битве против асов, впервые оказался их настоящим врагом.

Но Бальдр вернется из Хель и воскреснет по окончании последней битвы. После «сумерек богов» его функция будет окончательно выполнена и он опять сможет жить, а вместе с ним будет его невольный убийца Хёд.
Бальдр вернется,
жить будет с Хёдом
у Хрофта в чертогах,
в жилище богов —
довольно ли вам этого?
(Старшая Эдда. Прорицание вёльвы)

Поклонение Бальдру

Один из самых значительных скандинавских праздников был приурочен к времени летнего солнцестояния, то есть почти к середине лета. Это был праздник в честь Бальдра Светлого, так как этот день считался днем смерти бога и сошествием его в нижний мир. В тот самый долгий в году день люди покидали свои дома, разводили большие костры и наблюдали за солнцем, которое на Крайнем Севере лишь касается горизонта, прежде чем начать новый восход. Начиная с середины лета дни становятся короче, а солнце греет все слабее, и так до зимнего солнцестояния, называвшегося Мать-ночь, самой длинной ночи в году.

Ньерд

Заложник богов

Асы и ваны обменялись заложниками после ужасной войны, которую они вели друг против друга. После этого Хенир, брат Одина, отправился жить в Ванахейм, а Ньёрд с двумя детьми, Фрейром и Фрейей, поселились в Асгарде.
У ванов в жилище
Рожден и в залог
Отдан был асам;
Когда же настанет мира конец,
он к ванам вернется.
(Старшая Эдда. Речи Вафтрудниро. Перевод А. Корсуна)

Как богу ветров, а также покровителю прибрежной полосы, Ньёрду предоставили чертог Ноатун, у берега моря, где, по преданию, он успокаивал ужасные штормы, поднимаемые с морских глубин богом Эгиром.
Ньёрд - бог штормов, известный рыбакам. Он не рожден на небе, а вырос в Ванахейме.
С людьми, но средь богов сейчас заложник он.
Любая бухта, скала, поросшая сосной,
Пески прибрежные с морскою тварью
- Все ему знакомо хорошо.
(Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра)

Он также был покровителем торговли и рыбной ловли. Эти два вида деятельности могли благоприятно вестись только в короткие летние месяцы, олицетворением которых он и считался.
Бог лета

Ньёрд изображался красивым и находящимся в расцвете сил, облаченным в короткую зеленую тунику, с короной из раковин и морских водорослей, или в коричневой широкополой шляпе, украшенной опереньем орла или цапли. Так как он считался олицетворением лета, к нему обращались с мольбами об успокоении штормов, опустошавших морское побережье во время долгих зимних месяцев.

Так как сельским хозяйством занимались только в летние месяцы, и главным образом у фьордов или бухт, к Ньерду также обращались с просьбой дать хороший урожай, и он помогал тем, кто верил в него.

В соответствии с некоторыми источниками, первой женой Ньёрда была его сестра Нертус, мать-Земля, которую в Германии, отождествляли с Фригг, но в Скандинавии считали отдельным божеством. Ньёрд был обязан появляться вместе с ней, когда его призывали в Асгард, где он занимал один из двенадцати престолов в большом зале совета, и он присутствовал на всех собраниях, возвращаясь в Ноатун, только когда асы не нуждались в его услугах.
Ноатун - корабельный -
одиннадцатый, где Ньёрд
уладил себе палаты,
нет в нем изъяна,
он князь человеков
и в храмах высоких правит.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод В. Тихомирова)

В своем доме у берега моря Ньёрд наблюдал за полетом чаек, а также любовался лебедями, его любимыми птицами, которых считал священными. Часы он проводил, глядя, как играют тюлени, вышедшие на берег понежиться в солнечных лучах.
Скади, богиня зимы

Все обитатели Асгарда собрались у огромных ворот, готовясь приветствовать невесту Фрейра. И тут появилась девушка-великанша, но не Герд. И была она с ног до головы закована в броню.
- Я Скади, - сказала она, - дочь Тьяцци. Мой отец принял смерть от обитателей Асгарда. Я требую возмещения.
- Какого возмещения ты хочешь, дева? - спросил Один, улыбаясь при виде девушки-великанши, так смело явившейся в Асгард.
- Мужа из вашего племени, как у Герд. И по моему выбору.

Все расхохотались над словами Скади. Потом Один проговорил, смеясь:
- Мы позволим тебе выбрать у нас мужа, но ты должна выбрать его по ступням.
- Я согласна, - сказала Скади, не сводя очей с Бальдра, самого прекрасного из всех обитателей Асгарда.

Великанше завязали глаза, и асы и ваны уселись вокруг нее. Переходя от одного к другому, она каждому клала руки на ступни и наконец, добралась до того, у кого ступни были настолько красивые, что у нее не возникло сомнений, что это Бальдр. Она встала и сказала:
- Вот тот, кого Скади выбирает себе в мужья.

Тут асы и ваны расхохотались еще громче, сняли у нее с глаз повязку, и Скади узрела... нет, не Бальдра Прекрасного, а Ньёрда, отца Фрейра. Но чем дольше Скади всматривалась в Ньёрда, тем больше она радовалась своему выбору, ибо Ньёрд был силен и благороден обликом.

Эта пара, Ньёрд и Скади, сперва отправилась жить в прибрежный чертог Ньёрда, но крики морских чаек слишком рано будили Скади по утрам, и она увлекла мужа на вершину горы, где чувствовала себя гораздо лучше. Ньёрд же тосковал по шуму прибоя. Так с горы к морю и обратно путешествовали Скади и Ньёрд.
Расставание Ньёрда и Скади

Некоторое время Ньёрд и Скади, которые были олицетворением лета и зимы, кочевали таким образом: жена проводила три коротких летних месяца у моря, а муж неохотно оставался с ней в Трюмхейме в течение долгих девяти зимних месяцев. Признав, однако, что их привязанности никогда не совпадут, они решили расстаться навсегда и возвратились в свои дома, где каждый продолжил заниматься своим любимым делом.
Трюмхейм - великана Тьяцци обитель,
Когда-то там жил он -
течений великий хранитель.
Но непорочная Скади, невеста богов,
сейчас поселилась там,
в старом доме отца.
(Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Скади вернулась к привычному времяпрепровождению - охоте, покинув свое царство еще раз, чтобы выйти замуж за Одина, которому она родила сына Сэминга, первого короля Норвегии, основателя королевской династии, долго правившей в стране.

В соответствии с другими источниками, Скади вышла замуж за Улля, бога зимы. Так как Скади была мастерским стрелком, ее изображают с луком и стрелами, а как богиню погони, ее обычно сопровождает похожая на волка северная лайка. С просьбами к Скади обращались охотники и путешествующие зимой, чьи сани по снегам и льдам она несет, помогая благополучно достигнуть цели путешествия.

Гнев Скади против богов, убивших ее отца, великана бури, является символом непоколебимой суровости земли, закованной в лед, он смягчается при виде веселой игры Локи (зарницы), после чего она открывает свои объятия Ньёрду (лету). Любовь последнего не могла удержать ее больше чем на три месяца в году, и все время она тайно вздыхала по зимним бурям и по своим любимым занятиям, которым она предавалась в горах.
Поклонение Ньёрду

Полагали, что Ньёрд благословляет суда, входившие и выходившие из порта, и храмы в его честь располагались на морском побережье. Его именем часто клялись, на каждом пире пили за его здоровье, упоминая его имя наряду с именем его сына Фрейра.

Так как все водные растения принадлежали ему, морская губка известна на севере как "перчатка Ньёрда".

Браги

Бог музыки

Хотя Один обрел дар поэзии, он редко им пользовался. Этот дар предназначался для его сына Браги, рожденного великаншей Гуннлед, ставшего богом поэзии и музыки и своими песнями очаровывавшего мир.
Бард белобородый, пожилой Браги,
Берет он в руки арфу золотую -
И музыка чарующая льется -
день незаметно близится к концу.
(Р. Б. Андерсен. Сказания викингов Севера)

Браги родился в сталактитовой пещере, где Один провел с Гуннлед три ночи. Сразу после рождения карлики преподнесли ему волшебную золотую арфу и, посадив на одну из своих лодок, отправили в мир. Покинув подземный мир, лодка оказалась у входа в царство карлика смерти Наина. Браги, который до этого не подавал признаков жизни, внезапно сел, схватил золотую арфу, лежавшую рядом, и начал петь чудесную песню жизни, то уносящуюся далеко в небо, то погружающуюся в страшное царство мертвых, которым правила Хель, богиня смерти.
Иггдрасиль - древо
Из древес наилучшее,
Скидбладнир - лучший из стругов,
Один - из асов,
Слейпнир - из коней,
Радуга - из мостов,
Браги - из скальдов.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод В. Тихомирова)

Пока он играл, лодка легко неслась по освещенной солнцем воде и вскоре достигла берега. Затем Браги продолжил путь пешком, пробираясь среди молчаливых голых деревьев и все время играя. При звуках нежной музыки у деревьев набухали почки, и они начинали цвести, а трава под ногами покрывалась многочисленными цветами.

Здесь он встретил дочь Ивальди Идунн, богиню вечной молодости, которой карлики разрешали время от времени посещать землю, при приближении которой вся природа, зацветая, преображалась.

Само собой разумеется, что эти два существа в тот же час прониклись симпатией друг к другу, и вскоре Идунн стала женой Браги. Вместе они поспешили в Асгард, где их обоих приветствовал Один, который, увидев руны на языке Браги, сказал, что тот станет небесным поэтом, слагателем песен в честь богов и героев, принятых в Вальхалле.
Поклонение Браги

Так как Браги был богом поэзии, красноречия и песни, народы Северной Европы часто называли поэзию его именем, а скальды, как мужчины, так и женщины, часто именовались сыновьями и дочерьми Браги. Браги был в почете у всех народов Северной Европы, и за его здоровье на всех торжествах и пирах всегда провозглашали тост. Но особенно он почитался на поминальных пирах и во время празднования Святок.

Когда наступало время тоста, вино подавалось в чаше, по форме напоминавшей корабль, который часто называли Брагафул, и сначала его освещали молотом. Затем новый правитель или глава семьи поднимал чашу и клялся совершить какой-нибудь героический поступок в течение года, иначе его должны будут признать человеком, лишенным чести. Следуя такому примеру, все гости давали подобные клятвы и заявляли, какие героические деяния они совершат. Благодаря всему выпитому, разговоры становились все более оживленными, все хвалились. Изображался Браги обычно пожилым человеком, с длинными белыми волосами и бородой, держащим в руках арфу.

Локи

Дух зла

Кроме отвратительного великана Утгарда-Локи, воплощения бед и зла, которого Тор и его спутники навещали в Ётунхейме, древние северяне также верили в другого бога зла, тоже называемого Локи.

В самом начале Локи был только воплощением домашнего очага и считался духом жизни. Будучи только богом, в дальнейшем он начинает сочетать в себе черты бога и демона, так что, в конце концов, его начинают ненавидеть и воспринимать точно так же, как в Средние века Люцифера, владыку лжи, источник обмана и клеветы среди асов.
Локи сказал:
"Один, когда-то -
помнишь ли? - кровь
мы смешали с тобою, -
сказал ты, что пива
пить не начнешь,
если мне не нальют".
(Старшая Эдда. Перебранка Локи. Перевод А. Корсуна)

Нрав Локи

В то время как Тор является воплощением жизненной энергии северян, Локи персонифицирует дух развлечений и праздности, а тесный союз, установившийся между двумя богами, ясно показывает, что люди уже давно осознали необходимость, как труда, так и отдыха в жизни человека. Тор никогда не сидит без дела, а Локи над всем смеется до тех пор, пока его любовь к злу совершенно не сбивает его с верного пути и он не утрачивает способность творить добро, превращаясь в эгоистичное и злобное создание. Он воплощает зло в самой привлекательной его форме. В силу его обманчивой внешности боги обращались с ним на равных. Они брали его с собой, куда бы ни направлялись, и принимали его не только в свои забавы, но даже допускали его на свои советы, где, к несчастью, слишком часто прислушивались к нему.

Как мы уже видели, Локи сыграл большую роль в создании человека, наделив его способностью двигаться и пустив кровь в его жилы, что дало человеку способность чувствовать. Будучи воплощением, как огня, так и зла, Локи (молния) часто изображается в паре с Тором (гром), которого он сопровождает в Ётунхейм отвоевывать молот Тора, затем в замок Утгарда-Локи, а также домой к Гейрреду. Именно он крадет ожерелье Фрейи и волосы Сив, а также предает Идунн власти Тьяцци. И хотя иногда он дает богам хорошие советы и даже помогает им, но делает это только для того, чтобы вызволить их из какого-нибудь трудного положения, в которое сам же их вовлек.

Некоторые исследователи утверждают, что, будучи частью триады демиургов (Один, Хенир и Лодур, или Локи), этот бог изначально принадлежал к поколению богов, существовавших еще до Одина, и был сыном великана Имира, а его братьями были Кари (воздух) и Хлер (вода), сестрой - Ран, страшная богиня моря. Другие мифологи, однако, считают его сыном великана Фарбаути, которого ассоциировали с Бергельмиром, единственным выжившим после потопа, а также сыном Лаувейи (лиственный остров) или Наль (корабль). В этом случае единственное, что связывает Локи и Одина, - это клятва в дружбе, которую давали друг другу скандинавы.

Локи (огонь) первый раз взял в жены Глут (сияние), которая родила ему двух дочерей - Эйзу (уголья) и Энмиру (пепел). Очевидно, что народы Северной Европы считали их символами домашнего очага, и, когда слышится треск горящего дерева, женщины на Севере до сих пор иногда говорят, что это Локи бьет своих детей. Помимо своей жены, по преданию, Локи женился на великанше Ангрбоде (сулящая горе), которая жила в Ётунхейме, родила ему трех детей-чудовищ: Хель, богиню смерти, змея Мидгарда Ёрмунганда и беспощадного волка Фенрира.
Сигюн

Третий брак Локи был заключен с Сигюн, которая оказалась самой верной и любящей женой и родила ему двух сыновей, Нарви (Нари) и Вали, причем последний был назван в честь бога, отомстившего за Бальдра. Сигюн всегда хранила верность своему мужу и не предала его даже после того, как его окончательно изгнали из Асгарда и свергли в недра земли.

Так как для народов Северной Европы Локи являлся воплощением зла, они не испытывали к нему ничего, кроме страха, в его честь не строили храмы, не совершали жертвоприношения, а самые ядовитые растения называли именно его именем. Дрожаший раскаленный летний воздух считался признаком его присутствия, и люди говорили, что это Локи резвится, а когда на закате казалось, что солнце пьет воду, то тогда говорили, что это пьет Локи.

Легенды о Локи настолько тесно переплелись с легендами об остальных богах, что большинство связанных с ним мифов уже пересказаны, остается изложить лишь два эпизода из его жизни. В одном из них говорится о лучшей стороне характера Локи до того, как он превратился в непревзойденного обманщика, во втором рассказывается о том, как Локи, в конце концов, вынудил богов нарушить священный мир, спровоцировав их на убийство.
Скримсли и дитя крестьянина

Однажды великан и крестьянин играли (возможно, это была игра в шахматы, любимое развлечение северных викингов в зимнее время). Конечно же, они решили играть на ставки, и великан, одержав победу, выиграл единственного сына крестьянина, которого решил забрать на следующий день, если только родители не спрячут его, и он не сможет его найти.

Крестьяне, понимая, что это будет им не под силу, обратились к Одину с просьбой помочь им. В ответ на их мольбы бог сошел на землю и превратил мальчика в маленькое пшеничное зернышко, которое спрятал в колосе посреди огромного поля, заявив, что теперь великан его не найдет. Великан Скримсли, однако, оказался более хитрым, чем предполагал Один и, не найдя мальчика в доме, сразу же направился в поле с косой. Скосив пшеницу, он выбрал именно тот колос, где был спрятан мальчик. Посчитав зерна на колосе, он уже собирался схватить именно нужное зернышко, когда Один, услышавший отчаянный крик мальчика, выхватил зернышко из руки великана и вернул мальчика родителям, сказав им, что сделал все, что было в его силах. Однако великан заявил, что его обманули, и он снова придет за мальчиком на следующий день, если только родители вновь не перехитрят его. Несчастные крестьяне на этот раз обратились за помощью к Хениру. Бог благосклонно выслушал их и превратил мальчика в легкий пушок, который спрятал на груди лебедя, плавающего в пруду неподалеку. Появившийся через несколько минут Скримсли догадался, что произошло, схватил лебедя и, перекусив ему шею, уже собирался проглотить его, когда Хенир выхватил птицу у него из рук и вернул мальчика родителям в целости и сохранности, сказав при этом, что больше не сможет помочь.

Скримсли предупредил родителей, что предпримет третью попытку забрать у них сына, и тогда они в отчаянии обратились к Локи, который забрал мальчика к морю и спрятал его, превратив в крошечную икринку в рыбьей икре. Вернувшись на берег, Локи встретил там великана на берегу и, увидев, что тот направляется в море рыбачить, вызвался сопровождать его. Решив, что великан догадается о его хитрости, он счел необходимым присутствовать рядом. Скримсли насадил наживку на крючок и начал рыбачить. Выудив рыбу, в которой Локи спрятал мальчика, он вскрыл ее ножом и стал тщательно рассматривать икру, пока не нашел икринку, которую искал.

Положение мальчика было очень опасным, но Локи, выждав момент, выхватил икринку из рук великана и, вновь превратив ее в ребенка, велел ему бежать домой и по пути закрыть дверь в рыбачий домик. Напуганный ребенок сделал все, как ему было сказано, а великан, сразу же заметив его побег, бросился за ним в рыбачий домик. Локи тем временем прикрепил острый нож таким образом, что великан врезался в него на бегу и со стоном повалился на землю. Локи же, увидев, что великан совсем беспомощен, отрезал ему одну ногу. Можно представить себе ужас бога, когда он увидел, как части ноги срослись друг с другом. Однако Локи был мастером обмана и, поняв, что все это результат колдовства, он отрезал вторую ногу, положив между частями ноги кремень и огниво, помешав таким образом совершиться колдовству. Крестьяне необычайно обрадовались тому, что их враг мертв, и после этого стали считать Локи самым могущественным из всех богов на совете, так как он в отличие от остальных богов избавил их от врага.
Последнее преступление Локи

Последним преступлением Локи, которое перевесило чашу его злодеяний, было подстрекательство Хеда метнуть смертельный побег омелы в Бальдра, которого он ненавидел за его чистоту. Даже за это преступление он мог бы быть прощен, если бы не его бессердечие, когда он, превратившийся в старуху Текк, отказался оплакать Бальдра. Его действия убедили богов в том, что он был самим воплощением зла, и они единогласно решили навсегда изгнать его из Асгарда.
Наказание Локи

Локи пытался избежать гнева богов и сбежал в горы, где построил себе хижину с четырьия дверями, постоянно открытыми на случай побега. Но богам удалось схватить хитрого Локи. Они потащили его в пещеру, где ему пришлось поститься. К скале он был привязан кишками своего сына Нарви, разорванного на части его братом Вали, которого боги специально для этого превратили в волка. Привязали они его за плечи, поясницу и под коленями. Однако, опасаясь, что перевязь, хоть она и была очень прочной, не выдержит, боги превратили путы в алмазные цепи.
Сплел тогда Вали
страшные узы,
крепкие узы
связал из кишок.
(Старшая Эдда)

Великанша Скади, символизирующая холодный горный поток, с удовольствием наблюдавшая за пленением своего врага (подземного огня), повесила над Локи ядовитую змею, чтобы яд медленно капал ему на лицо. Однако Сигюн, верная жена Локи, поспешила к нему на помощь с чашей. Так она и стояла до самого конца света Рагнарёк, держа чашу под каплями яда и отходя от Локи, только когда чаша наполнялась и надо было вылить яд. Только во время ее короткого отсутствия яд капал на лицо Локи, и это причиняло ему такую страшную боль, что он корчился, от чего земля сотрясалась и начинались землетрясения, которых так боятся смертные.
И вот они оставили его страдать.
Над предательским челом его
Скади подвесила змею,
Из пасти которой капал яд,
Причиняя нестерпимую боль.
Так суждено ему в ужасе смерти своей ждать.
Но рядом с ним его верная жена Сипон.
На коленях стоит неустанно.
Ловит она в сосуд капли яда.
Не смыкая глаз, сидит она рядом.
Отходит она только вылить яд из чаши,
И тогда каплет яд на чело Локи
И громко вскрикивает он от боли
И стонет от ужаса.
Тогда гремит гром
И содрогается в ужасе земля.
Крик этот сотрясает даже небеса.
Так будет страдать он до судного дня,
Когда наступит страшный Рагнарёк.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

Локи было суждено оставаться в таком мучительном состоянии до сумерек богов, когда он разорвет связывающие его путы и сможет принять участие в последней битве на ратном поле Вигрид. Локи будет убит Хеймдаллем, который сам падет от его руки.
День Локи

Последний день недели, который раньше посвящался Локи, именовался на севере Лаугардагом, или днем стирки, но англичане заменили это название на Saturday (суббота), и это название произошло не от Сатурна, но от Sataere (притаившийся вор), а также от имени тевтонского бога сельского хозяйства, которого считали еще одним перевоплощением бога Локи.

Хермод

Проворный бог

Еще один сын Одина - Хермод, его особый помощник, умный, красивый, молодой бог, наделенный даром скорого передвижения, почему ему предназначалось стать богом быстроты или проворности.
Хермод - проворный,
среди богов быстрее нет его,
никто не мог с ним в скорости сравниться
ни в Асгарде небесном, ни на земле.
(Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра)

Боги часто посылали Хермода в качестве посланника из-за его способности быстро передвигаться. Едва только Один подавал знак, он был уже готов мчаться в любой уголок мира. В качестве особого знака благоволения Всеотец подарил ему великолепную кольчугу и шлем, которые он часто надевал, когда готовился принять участие в войне. Иногда Один поручал его заботам драгоценное копье Гунгнир, веля ему бросать его над головами сражающихся с тем, чтобы усилить их рвение.
Ратей Отца мы попросим о милости;
К храбрым он щедр на дары:
Дал Хермоду шлем он и крепкую броню,
Мощный дал Сигмунду меч.
(Старшая Эдда. Песнь о Хюндле. Перевод С. Свириденко)

В битве Хермод испытывал восторг, и его часто называли "отважным и доблестным бойцом", нередко путая с Ирмином. богом вселенной. Говорили, что иногда он сопровождал валькирий во время их полетов на землю, а потом провожал воинов, героически павших в бою, в Вальхаллу, где считался их предводителем.
Хермод и Браги говорили ему:
"Добро пожаловать, доблестный воин!
Богам ты известен отвагой,
Будь в Вальхалле гостем.
в зал скорей проходи
и кубок к губам поднеси!"
(Оуэн Мередит)

Кроме кольчуги и шлема у Хермода был еще один предмет, выделявший его среди других: волшебная дубинка или палица Гамбантин, олицетворение его дел, которую он всегда брал с собой куда бы то ни было.
Хермод и предсказатель

Однажды Один, находясь в печали из-за страха перед будущим и из-за того, что он не мог добиться от норн удовлетворительных ответов на свои вопросы, приказал Хермоду надеть доспехи и оседлать Слейпнира, на котором ему одному разрешал ездить, и поспешить в землю финнов. Этот народ, живший на земле, где царил вечный холод, помимо того, что обладал способностями вызывать холодные ветры, дувшие с севера на всю землю и приносившие большое количество снега вместе с метелями, занимался оккультизмом и очень в этом преуспел.

Самым знаменитым среди финских волшебников был Ростьоф (конокрад), имевший обыкновение с помощью магического искусства заманивать путников в свое царство. Он также обладал способностью предсказывать будущее, хотя всегда делал это неохотно.

Хермод, по прозвищу Проворный, быстро поскакал на север с намерением найти финна. Вместо своей палицы, он взял палицу Одина, на которой были вырезаны руны, с тем, чтобы устранить любое колдовство, которое может наслать Ростьоф, чтобы помешать Хермоду двигаться вперед. Несмотря на монстров-призраков, невидимые ловушки и капканы, Хермод сумел в безопасности добраться до жилища колдуна. Прежде чем финн набросился на него, он с легкостью смог одержать победу и скрутил Ростьофа, заявив, что не отпустит его до тех пор, пока тот не расскажет ему всего, что Хермод хотел бы узнать.

Видя, что нет никакой возможности вырваться, Ростьоф пообещал сделать все, что хочет Хермод, и, как только его освободили, начал бормотать заклинания, от звука которых скрылось солнце, задрожала земля, а штормовые ветры начали завывать, как стая голодных волков.

Колдун велел Хермоду взглянуть на горизонт, и проворный бог увидел вдали потоки крови, окрашивающие землю. Пока он пристально глядел на этот поток, появилась красивая женщина, и мгновение спустя маленький мальчик встал позади ее. К удивлению бога, этот ребенок вырос с такой скоростью, что вскоре достиг полного роста, затем Хермод увидел, что он яростно размахивает луком и стрелами.

Ростьоф начал толковать видения, которые он вызвал с помощью заклинаний. Он заявил, что потоки крови предвещают убийство одного из сыновей Одина, и, если отцу всех богов удастся посвататься к Ринд, проживающей в земле рутов (Россия), она родит ему сына, который достигнет полного роста за несколько часов и отомстит за смерть брата.
Ринд в западном доме
Вали родит,
и Одина сын
начнет поединок,
рук не омоет,
волос не причешет,
пока не убьет
Бальдра убийцу.
(Старшая Эдда. Сны Бальдра. Перевод Л. Корсуна)

Хермод внимательно выслушал слова Ростьофа и по возвращении в Асгард сообщил обо всем, что видел и слышал, Одину, чьи опасения подтвердились, и теперь он был уверен, что ему суждено потерять сына, который будет жестоко убит. Он утешал себя, что другой его потомок отомстит за смерть брата, как того требовал закон древних скандинавов.

Хеймдалль

Страж богов

Во время одной из своих прогулок по морскому побережью Один увидел девять прекрасных великанш, дев волн: Гьяльп, Грейн, Эйстлу, Эйргьяву, Ангейю, Атлу, Ульврун, Имд и Ярнсаксу, крепко спящих на белом песке. Как рассказывается в Эддах, бог неба был настолько очарован этими прекрасными созданиями, что они все стали его женами и все вместе родили одного сына, которого назвали Хеймдалль.
Девяти матерей я дитя,
сын девяти сестер.
(Старшая Эдда)

Девять матерей стали кормить свое дитя силой земли, влагой моря, жаром солнца. Благодаря такому питанию новый бог достиг зрелости за очень короткое время и поспешил к своему отцу в Асгард. Он увидел, что боги с гордостью любовались радужным мостом Биврёст, который они только что построили из огня, воздуха и воды, то есть из трех субстанций, которые ясно различимы в радуге, в которой светятся три основных цвета: красный, символизирующий огонь, голубой - воздух, зеленый - холодные глубины моря.
Страж радужного моста

Этот мост соединял небо и землю и заканчивался с одной стороны под сенью могущественного Мирового дерева Иггдрасиля, а с другой - у источника мудрости, который охранял Мимир. Единственное, что мешало богам созерцать это прекрасное зрелище, был страх перед тем, что инеистые великаны, пройдя по нему, могут получить доступ в Асгард

Боги говорили, что необходимо поставить надежного стража моста, и все они сошлись во мнении, что новому богу под силу несение таких обременительных обязанностей.

Хёймдалль с радостью принял возложенное на него богами и с тех пор днем и ночью продолжал бдительно сторожить радужный путь в Асгард.
Биврёст на востоке зеленым цветом сияет;
На вершине его в облаках Хёймдалль восседает,
зорко мост-радугу охраняя.
(А. Г. Эленшлегер)

Чтобы дать возможность своему стражнику защититься от любого врага, собрание богов наделило его такими особенностями, как возможность слышать, как растет трава на холме и шерсть на спине у овцы, а также способность видеть за сотни километров одинаково хорошо днем и ночью. Кроме того, ему требовалось меньше сна, чем птице.

Также Хеймдаллю подарили сверкающий меч и чудесный сигнальный рог, названный Гьяллархорн, в который, по поручению богов, Хёймдалль должен вострубить, когда увидит приближение врагов, звук рога поднимет все существа на небе, земле и Нифльхейме. Последний звук рога должен будет раздаться, когда настанет конец света и придет время последней битвы.
Игру завели Мимира дети, конец возвещен рогом Гьяллархорн; Хёймдалль трубит, поднял он рог, с черепом Мимира Один беседует.
(Старшая Эдда. Прорицание вёльвы. Перевод В. Тихомирова)

Чтобы всегда иметь под рукой этот рог, имевший форму полумесяца, Хёймдалль либо вешал его на одну из ветвей Иггдрасиля над своей головой, либо помещал в воды источника Мимира, где он лежал рядом с глазом Одина, символизировавшим полную луну.

Чертог Хеймдалля назывался Химинбьерг и располагался у моста Биврёст, над самой высокой точкой, куда любили захаживать боги, чтобы испить великолепного, меда, которым их угощал Хёймдалль.
Жилище это Химинбьерг зовется,
там правит и живет Хёймдалль.
Страж богов, говорят, пьет здесь
пиво медвяное под сенью старинных палат.
(Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Хеймдалль всегда изображается в сияющих белых доспехах, и его поэтому часто называют "белый" или "светлейший ас". Он также имеет прозвища Яркий, Чистый и Грациозный, которые он полностью заслуживает, так как был и добрым, и красивым, и все боги любили его. Так как со стороны матерей он был связан с морем, и его иногда причисляют к ванам. И так как все древние жители Северной Европы, особенно исландцы, считавшие окружающее море основой всего, думали, что все появилось из моря, они приписывали Хеймдаллю всеобъемлющие знания и изображали его самым мудрым.
Тут молвил Хеймдалль,
светлейший из асов,
а был он провидцем
таким же, как ванны.
(Старшая Эдда. Песнь о Трюме. Перевод В. Тихомирова)

Отличительной чертой Хеймдалля были его золотые зубы, сверкавшие, когда он улыбался. За это он получил прозвище Гуллинтани (златозубый). Он также гордился тем, что владел быстроногим конем по имени Гультоп (золотая челка), переносившим его по дрожащему мосту-радуге. Хёймдалль проезжал по нему много раз в день, но из-за того, что проезжал по нему на рассвете, возвещая начало дня, он выступает вестником дня.
Рано утром, на рассвете мчится стремглав
по мосту Биврёст сын Ульврун,
Могучий ас, хозяин Химинбьерга,
возвещает о начале дня.
(Старшая Эдда)

Локи и Фрейя

Однажды ночью свои тонким слухом Хеймдалль услышал звук тихих, похожих на кошачьи шагов, направлявшихся к чертогу Фрейи Фольквангу. Пронзив темноту своим орлиным взором, Хеймдалль понял, что это Локи. Он украдкой пробрался в чертог в обличье мухи и теперь направлялся к ложу Фрейи для того, чтобы украсть ожерелье Брисингамен. символ плодородия земли.

Хеймдалль увидел, что богиня спит в такой позе, что невозможно снять ожерелья, не разбудив её. Локи стоял несколько минут, колеблясь, а затем быстро начал бормотать руны, дававшие богам возможность принять любое обличье, какое они пожелают. Хеймдалль увидел, что Локи стал уменьшаться в размерах, пока не превратился в блоху, затем забрался под сорочку Фрейи, укусил ее, от чего она поменяла позу, но не проснулась.

Застежка теперь была на виду, и Локи аккуратно расстегнув ее, снял украшение, которое так жаждал украсть, после чего решил удалиться с ним. Хеймдалль немедленно начал преследовать ночного вора и, быстро настигнув его, вытащил меч из ножен с намерением отрубить голову. Локи же превратился в маленький голубой огонек. Хеймдалль, обладавший быстрым умом, тут же стал тучей и наслал на Локи ливень, но тот быстро принял облик белого медведя и широко открыл пасть, чтобы проглотить воду. Хеймдалль, нисколько не испугавшись, тоже превратился в медведя и со всей яростью набросился на Локи. Этот бой мог плохо окончиться для Локи, поэтому он превратился в тюленя, и Хеймдалль стал преследовать его. Произошел последний поединок, закончившийся для Локи тем, что он вынужден был отдать ожерелье, которое тотчас же было возвращено Фрейе.
Имена Хеймдалля

У Хеймдалля есть еще несколько других имен, среди которых Халлинскайд и Ирмин, а так как он временами занимает место Одина, его олицетворяют с этим богом, а также с другими богами-меченосцами: Эром, Херу, Черу и Тюром, обладателями блистающего оружия. Однако Хеймдалль более известен как страж моста-радуги и бог неба и дождей, приносящих урожай, и росы, дающей свежесть земле.

Хеймдалль также делит с Браги обязанность встречать и приветствовать героев в Вальхалле и под именем Риг считается божественным покровителем трех социальных групп, составляющих человечество. Вот история об этом.
Рассказ о Риге

Внимайте мне все
священные роды,
великие с малыми
Хеймдалля дети!
(Старшая Эдда. Прорицание вёльвы. Перевод В. Тихомирова)

Однажды Хеймдалль покинул свое жилище в Асгарде, чтобы побродить по земле, как это часто делали боги. Не успел он уйти далеко, как набрел на бедное жилище на морском берегу, где жили Аи (прадед) и Эдда (прабабка), бедная, но достойная пара. Они оказались очень гостеприимными и предложили разделить с ними их скромную трапезу: овсяную кашу. Хеймдалль, назвавшийся Ригом, с радостью принял их приглашение и оставался с ними три дня и три ночи, научив их многим вещам. Некоторое время спустя прабабка родила темнокожего толстого мальчика, которого она назвала Трэлем.

Трэль вскоре показал недюжинную физическую силу и большую склонность ко всей тяжелой физической работе. Когда он стал взрослым, то взял в жены Тир, девицу крепкого телосложения, с обожженными солнцем руками и плоскими стопами, работавшую, как и ее муж, день и ночь. Они родили много детей, и от них ведут свой род все рабы и слуги Северной Европы.
Детей родили они, -
жили в довольстве, -
....
Удобряли поля,
строили тыны,
торф добывали,
кормили свиней,
коз стерегли.
(Старшая Эдда. Песнь о Риге. Перевод А. Корсуна)

Оставив бедное жилище на диком морском берегу, Риг устремился вглубь суши, где вскоре нашел хорошо обработанные поля и аккуратный домик. Войдя в это удобное жилище, он обнаружил Афи (дед) и Амму (бабка), которые, отдавая дань гостеприимству, пригласили его присесть с ними и разделить простую, но имевшуюся в большом количестве еду.

Риг принял приглашение и оставался с хозяевами три дня, передав им множество полезных знаний. После его отъезда Амма (бабка) родила крепкого голубоглазого мальчика, которого она назвала Карл. Когда он вырос, то проявил большую сноровку в крестьянском труде. В должное время он женился на здоровой, миловидной и очень хозяйственной девушке по имени Снер, которая родила ему много детей, от которых ведут свой род крестьяне.
Стал он расти,
сильней становился,
быков приручал,
и сохи он ладил,
строил дома,
возводил сараи,
делал повозки
и землю пахал.
(Старшая Эдда. Песнь о Риге. Перевод А. Корсуна)

Оставив дом этой второй пары. Риг продолжил свое путешествие, пока не подошел к холму, на котором возвышался величественный замок. Здесь его встретили Фадир (отец) и Модир (мать), люди благородного воспитания, в дорогой одежде, которые сердечно приняли его у себя и поставили на стол вкусные лакомства и дорогие вина.

Риг пробыл с этой парой три дня, а потом возвратился в Химинбьерг, чтобы снова охранять мост асов. Вскоре мать родила красивого, хорошо сложенного сына, которого она назвала Ярлом. С ранних лет ребенок проявлял страсть к охоте, всевозможным военным упражнениям, научился понимать руны, после чего совершил великие деяния, которые прославили бы его имя и его род. Достигнув совершеннолетия, Ярл женился на Эрне, стройной девушке с тонкой талией, хорошей домохозяйке, родившей ему много детей, которым суждено было стать правителями. Самый известный из них, Кон, стал первым конунгом Дании. Этот миф наглядно демонстрирует отличия трех социальных групп у древних германцев и скандинавов.
Ярла сыны
молодые росли,
щиты мастерили,
стрелы строгали,
укрощали коней,
потрясали щитами.

Кон юный ведал
волшебные руны,
целебные руны,
могучие руны;
мог он родильницам
в родах помочь,
мечи затупить,
успокоить море.
(Старшая Эдда. Песнь о Риге. Перевод А. Корсуна)

Сив

Жена Тора

Сив - богиня, жена Тора, родившая ему дочь Труд и сына Моди. Еще у нее есть сын Улль, об отце которого в дошедших до нас мифах ничего не говорится.

Главное достоинство Сив - ее золотые волосы (символ плодородия).
Никто не ведает,
откуда Сив родом.
Она была прекраснейшей из женщин,
волосы у нее были подобны золоту.
(Младшая Эдда. Пролог).

Золотые волосы

Однажды Сив, жена Тора, заснула под открытым небом, на траве, в море дивных золотых волос. Локи знал, как сильно Тор любил эти золотые волосы и как, дорожа любовью Тора, берегла их Сив. Вот она - возможность сделать большую гадость. Улыбаясь, Локи достал ножницы и срезал сверкающие волосы, прядь за прядью, завиток за завитком. Сив не проснулась и не ведала, что лишилась своего сокровища. А Локи не оставил на голове богини ни единого волоска.

Когда Тор узнал о случившемся, он пришел в бешенство. Взяв жену за руку, Тор повел ее в Зал Совета, где находились боги и богини. По яростному блеску в глазах Тора все догадались, что обида, нанесенная Сив, очень велика. Тут Тор поведал об исчезновении ее дивных волос. Все догадались, что это дело рук Локи, никто другой в Асгарде не совершит столь позорного поступка.

Разыскав Локи, Один повелел ему вернуть Сив красу ее волос. И Локи ничего не оставалось, как подчиниться.

Для этого Локи спустился в Свартхейм, подземное обиталище карликов. Все карлики были искусными кузнецами, и Локи застал своих друзей за работой. Они орудовали молотами и схватами, придавая металлам причудливые формы. Некоторое время Локи наблюдал за ними, присматриваясь к изделиям, которые рождались у них под руками. Первым было копье таких совершенных пропорций и выделки, что даже самый неумелый метатель не послал бы его мимо цели. Вторым был корабль, который мог плавать по самому бурному морю, а сложенный, умещался в любом кармане. Копье называлось Гунгнир, а корабль - Скидбладнир.

Лживыми речами и обещаниями Локи удалось заставить карликов сделать из слитка чистого золота новые волосы для Сив. До того воздушной оказалась золотая паутина, что ее можно было зажать в кулаке, и до того легкой, что даже птичка не ощутила бы ее веса.

Тогда Локи опять стал превозносить карликов, а уж, сколько всего наобещал - не счесть! Всех цвергов очаровал, хотя были они народцем неприветливым и подозрительным. А перед уходом попросил у них копье и корабль, на которые сразу положил тлаз, - копье Гунгнир и корабль Скидбладнир. Карлики отдали ему эти сокровища, хотя спустя некоторое время сами дивились, как могли с ними расстаться.

Локи помчался обратно в Асгард, вошел в Зал Совета, где собрались асы и асини, и веселой улыбкой встретил суровый взгляд Одина и гневный взгляд Тора.

Когда бедная Сив скинула покрывало, он возложил на ее остриженную голову чудесную золотую паутину, которую держал в кулаке. По ее плечам заструилось золото, невесомое, мягкое и сверкающее, как собственные ее волосы. И все асы и ваны, и все их прекрасные жены, глядя на Сив, вновь окруженную золотым ореолом, рассмеялись и захлопали в ладоши от радости. А золотые нити приросли к голове Сив навечно.

Улль

Бог зимы

Улль, бог зимы, был сыном Сив и пасынком Тора. Его отцом, не упоминавшимся никогда в древнескандинавских сагах, должно быть, был один из ужасных инеистых великанов, и, видимо, поэтому Улль любил холод и с удовольствием разъезжал зимой на своих широких лыжах или сверкающих коньках. Этот бог также обожал охоту и преследовал дичь в лесах севера, не обращая внимания на лед и снег, так как хорошо был защищен от них мехами, которые всегда надевал.
Улль -имя сына Сив, пасынка Тора.
Он так хорошо стреляет из лука и ходит на лыжах,
что никому не под силу с ним состязаться.
Он к тому же прекрасен лицом
и владеет всяким военным искусством.
Его хорошо призывать в единоборстве.
(Младшая Эдда. Видение Гюльви)

Как бога охоты и стрельбы излука, его изображали с большим колчаном, полным стрел, и огромным луком. Так как тис давал самую лучшую древесину для изготовления этого оружия, утверждают, что он был самым любимым деревом Улля. Чтобы всегда иметь под рукой подходящую древесину, бог поселился в Идалире, в долине тисов, где всегда было очень сыро.
Идалир - имя месту,
где Улль палаты построил.
Идалир - поле -
Долина Тисов, -
Улль там хоромы кромил.
(Старшая Эда. Речи Гримнира. Перевод В. Тихомирова)

Как бог зимы Улль, или Оллер, как его еще называли, считался вторым после Одина, престол которого он занял, когда Всеотец отсутствовал долгие зимние месяцы. В течение этого времени он засылал снегом Асгард.и Мидгард

Улль также считался богом смерти, и предполагали, что он участвовал в Дикой Охоте, а временами даже возглавлял ее. Особенно он славился быстротой в передвижении, и, так как лыжи, используемые в северных регионах, иногда делали из кости, они были загнуты вверх, словно нос у корабля. В мифах сообщалось, что Улль наговаривал магические руны над костью, превращая ее в корабль, несший его над землей и морем по его желанию в любом направлении.

Так как лыжи имели форму щита и лед, которым он ежегодно сковывал землю, также был шитом, чтобы защитить ее от вреда, который могла принести зима, Улль также именовался "ас щита", и к нему обращались с молитвой все те, кто намеревался принять участие в дуэли или в трудном бою.

Он также стал покровителем первого месяца в году, начинавшегося 22 ноября и продолжавшегося до тех пор, пока солнце не пройдет созвездие Стрельца, лучника.

У англов и саксов Улль был известен под именем Вулдер, а в некоторых частях Германии его называли Оллером, и он считался мужем светлой богини Хольды, чьи поля, для того чтобы они стали плодороднее, с наступлением весны он покрывал толстым слоем снега.

Но древние скандинавы утверждали, что Улль был женат на бывшей жене Ньёрда, Скади, богине зимы и холода. Их желания всегда совпадали, и поэтому они жили в полной гармонии.
Поклонение Уллю

В Северной Европе в честь Улля были воздвигнуты многочисленные храмы. На его алтарях, так же как на алтарях других богов, лежало священное кольцо, над которым давались клятвы. Говорили, что это кольцо обладало свойством сжиматься, ломая палец того, кто давал ложную клятву. Люди посещали места поклонения Уллю, особенно в ноябре и декабре, с просьбами покрыть землю толстым слоем снега, обеспечив тем самым хороший урожай. И так как считалось, что Улль излучал великолепное северное сияние, освещавшее небо длинной полярной ночью, его, как и Бальдра, считали олицетворением света.

В соответствии с некоторыми источниками, Улль был близким другом Бальдра, главным образом потому, что он также проводил часть года в мрачных глубинах Нифльхейма с Хель, богиней смерти. Предполагалось, что Улль уходил в ежегодное изгнание в это мрачное царство летом, когда вынужден был передавать свою власть над землей Одину, богу лета. Там к нему присоединялся Бальдр, что происходило в день летнего солнцестояния, когда он исчезал из Асгарда, так как с этого дня ночь становилась длиннее, день короче, а власть света (Бальдра) постепенно переходила к медленно приближающейся силе тьмы (Хед).

Идунн

Молодильные яблоки

Идунн, олицетворение весны и вечной молодости, по мнению некоторых мифологов, никогда не рождалась и никогда поэтому не изведает смерти. В Асгарде ее приветствовали боги, когда она появилась там вместе с Браги. Чтобы укрепить любовь богов к себе, Идунн пообещала давать им каждый день чудесные яблоки, которые хранила в ларце и которые, по ее словам, давали вечную молодость и красоту тем, кто отведает их.
Золотые яблоки
Из сада Идунн
Даровали вечную молодость
Всем, кто ел их каждый день.
(Вагнер)

Скандинавские боги, родившиеся от смешанных браков между богами и великанами, богами и людьми, не обладали бессмертием, но благодаря этим волшебным плодам им удавалось отдалить приближение старости и болезней и они оставались энергичными, красивыми и молодыми долгие века. Как и следовало ожидать, эти яблоки очень ценили, и Идунн тщательно хранила их в своем волшебном ларце. Количество розданных во время пира богам яблок не менялось. Только им разрешалось их пробовать. Карлики, как и великаны, лишь мечтали обладать этими чудесными плодами.
Бессмертия богиня, красавица Идунн,
Держа в руках ларец чудесный, полный яблок.
Стоит у входа в Вальхаллу.
Стареющим богам даруют новое рожденье
Те редкие золоченые плоды.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

Идунн попадает в нижний мир

Так как исчезновение Идунн (растительности) происходило ежегодно, то существуют и другие мифы, объясняющие этот факт. Среди древних скальдических песнопений существует еще одна песня, но, к сожалению, она дошла до нас во фрагментах. В соответствии с ней, однажды, сидя на ветвях священного дерева Иггдрасиля, Идунн внезапно побледнела, потеряла равновесие и упала вниз на землю, а потом дальше в темные глубины Нифльхейма. Там она лежала, глядя испуганными глазами на ужасающие картины царства Хель, сильно дрожа от холода.
В долине обитает
предсказательница Дис,
с Иггдрасиля-ясеня вниз соскользнет,
богиня асов, Идунн зовут ее,
Ивальди младшее дитя.
С трудом перенесет она свое паденье.
Лежать ей суждено,
в плену, зажатой под стволом,
во льду, где инеем покрыто все кругом.
С дочерью Норви
Не видеть счастья ей,
Идунн привыкла
К намного лучшему жилищу.
(Песня воронов Одина)

Видя, что она не возвращается, Один приказал Браги, Хеймдаллю и еще одному из богов отправиться на ее поиски, дав им белую шкуру волка, с тем чтобы она не страдала от холода. Он также велел им приложить все усилия, чтобы вывести ее из оцепенения, в котором она пребывала, о чем поведал присущий ему дар предвидения.
Шкуру волка они ей дали,
И она завернулась в нее.
(Песня воронов Одина)

Идунн покорно позволила богам завернуть ее в волчью шкуру, но настойчиво отказывалась говорить или двигаться. Глядя на нее, ее муж стал подозревать, что она предчувствует что-то дурное. Слезы постоянно стекали по ее бледным щекам, и Браги, проникшись ее горем, попросил богов возвратиться в Асгард без него, поклявшись оставаться около жены до тех пор, пока она не сможет покинуть мрачное Царство Хель. Вид ее горя настолько опечалил Браги, что он не мог сочинять свои веселые песни, пока он оставался под землей, и струны его арфы молчали.

Это ветер шумит, по лугам пробирается,
Словно музыка Браги, что из арфы льется.
(Р. Б. Андерсен. Сказания викингов Севера)

В этом мифе падение Идунн с Иггдрасиля символично. Лежащая в царстве Хель, она напоминает осенние листья лежащие на холодной голой земле, пока их не покроет слой снега, символом которого выступает волчья шкура, которую Один, небо, послал вниз, чтобы, согреть их. Прекращение же птичьего пения символизировано в молчании арфы Браги.

Видар

Молчаливый бог

Рассказывается, что Один был влюблен в прекрасную великаншу Грид, жившую в пещере в пустыне. Сначала он ухаживал за ней, он затем принудил ее стать его женой. Ребенком, родившимся от этого союза Одина (мудрость) и Грид (материя), и был Видар, отличавшийся как недюжинной силой, так и молчаливостью. Древние считали Видара олицетворением девственного леса или неиссякаемых природных сил.

Как посредством Хеймдалля боги были тесно связаны с морем, так и Видар по прозвищу Молчаливый связывал их с лесом и природой. Этому богу было суждено выжить в Рагнарёк, а потом править в обновленном мире. Жилище Видара располагалось в Ландвиди (далекая земля). Чертог, украшенный зелеными ветками и свежими цветами, располагался в непроходимом девственном лесу, где царили тишина и уединение, которые он так любил.
Выросший среди кустов
и трав высоких,
в далекой земле Видара.
(Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Древнескандинавский миф о молчаливом Видаре величествен и поэтичен и, несомненно, навеян суровым северным пейзажем. "Блуждая по лесам, простирающимся на много миль, таким широким, что не видно конца и края, где не сыщешь тропинок, а при взгляде на дерево мерещится чудище, по лесам, величественным своею мрачной красотой и окутанным тайной, какой человек не испытывал благоговения перед возвышенной красотой нерукотворной природы и разве при этом великолепии в его голове не возникали мысли о том, что за всем этим скрывается что-то таинственное и непознанное? Что это, как не доказательство существования Видара?"
Башмак Bugapa

Видар изображается высоким, хорошо сложенным красавцем, облаченным в железные доспехи, носившим на поясе меч с широким лезвием и обутым в железный или кожаный башмак. Этот башмак был сделан из кусочков кожи, которые выбрасывали древние сапожники. Важно, чтобы башмак был большим и сильным, для того чтобы в последний день устоять против острых зубов волка Фенрира, почему скандинавские сапожники считали священной обязанностью оставлять как можно больше обрезков кожи.
Прорицание норн

Когда Видар присоединился к другим богам в Вальхзлле, его с радостью приняли, так как знали, что в свое время его сила сослужит им добрую службу. После пира, во время которого они чествовали его медом, Всеотец велел ему следовать к источнику мудрости Урд, туда, где норны плели нити судьбы. Когда Один задал вопрос относительно будущего Видара и его судьбы, сестры-оракулы произнесли по предложению:
"Рано началось".
"Быстро закружилось".
"За один день завершилось".

К этому их мать Вер, первая из богинь, предсказывающих судьбу, добавила: "С радостью еще раз выиграл". Эти загадочные ответы остались бы совершенно непонятными, если бы богини тотчас же не стали объяснять, что время течет, все должно измениться, и, если Всеотец погибнет в последней битве, его сын Видар отомстит за него и выживет и ему суждено править в обновленном мире после победы над всеми своими врагами.
Одина сын восседает
верхом на коне,
готовый отмстить за отца.
(Р.Б. Андерсен. Мифологии народов Северной Европы)

Когда Вер заговорила, листья Мирового древа задрожали, словно по ним прошел ветер, орел на верхушке захлопал крыльями, и дракон Нидхёгг на мгновение перестал подгрызать корни Иггдрасиля. Грид, которая была вместе с отцом и сыном, обрадовалась, услышав, что их сыну суждено пережить старых богов и править на обновленных небе и земле.
Там будут править Видар и Вали
на священных престолах богов,
когда пламя Суртра погаснет.
(Р.Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Видар тем не менее не произнес ни слова, а не спеша направился в свой чертог Ландвиди, расположенный в самом сердце девственного леса, там, сидя на троне, он долго размышлял о вечности, будущем и о бесконечности времени. Если бы он постиг тайны вечности, будущего и течения времени, он все равно бы не раскрыл их никому, так как, по утверждению древних, был "молчалив, как могила". Молчание Видара означало то, что ни один человек не знает, что ожидает его в будущем.

Видар был не только олицетворением неиссякаемых природных сил, но также символом воскресения и обновления природы. Смысл вечного закона природы состоит в том, что вместо увядших листьев и цветов появятся молодые побеги, набухнут почки, распустятся новые листья и цветы.

Башмак, который носил Видар, должен был защитить его от волка Фенрира, который, убив Одина, бросится на его сына, широко раскрыв пасть, чтобы проглотить Видара. Как утверждали древние скандинавы, он засунет башмак зверю в пасть и, не дав сомкнуть зубы, схватит его за верхнюю челюсть и разорвет пасть пополам.

Так как в мифах о Видаре упоминается только один башмак, некоторые мифологи полагают, что он был одноногим и поэтому является олицетворением водной струи, которая поднимется, чтобы затушить дикий огонь, символом которого и является ужасный волк Фенрир.

Фрейр

Бог волшебной страны

Фрейр, или Фро, как его называли в Германии, был сыном Ньёрда и Нертус или Ньёрда и Скади. Он родился в Ванахейме и, следовательно, принадлежал к расе ванов, божествам воды и воздуха, но был принят в Асгарде, когда прибыл туда как заложник вместе со своим отцом. Среди народов Северной Европы существовал обычай дарить какой-нибудь дорогой подарок ребенку, когда у него прорежется первый зуб. Также и асы подарили новорожденному Фрейру прекрасное царство Альвхейм, или Волшебная страна, жилище светлых альвов.
Фрейру древле подарили Альвхейм боги на зубок.
(Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод В. Тихомирова)

Здесь поселился Фрейр, бог золотого солнечного света и теплых плодородных летних дождей, живущий в приятном обществе подчиненных ему альвов и фей. По его знаку они перелетали с места на место, творя добрые дела, так как с самого начала были добрыми духами.

В дар от богов Фрейр получил чудесный меч (символ солнечных лучей), который, вынутый из ножен, обладал силой всегда приносить победу. Фрейр использовал его в борьбе с инеистыми великанами, которых он так же, как и Тор, ненавидел. Так как он носил это сверкающее оружие, его иногда ошибочно отождествляли с богом-меченосцем Тюром.
Молотом с рукояткой короткой бьется всепобеждающий Тор;
Меч же Фрейра был выкован нужной длины.
(Р. Б. Андерсен. Сказания викингов Севера)

Карлики из Свартальвхейма подарили Фрейру вепря с золотой щетиной по прозвищу Гуллинбурсти, олицетворение солнца. Излучающая свет щетина этого животного символизировала солнечные лучи или золотые зерна, которым колосились засеянные по его повелению поля Мидгарда. Также его считали олицетворением сельского хозяйства, так как вепрь, как полагали, разрывая землю клыками, первым научил человечество пахать.
Вот Фрейр на золотистом вепре восседает,
Который, люди говорят, их первым научил,
Как землю вспахивать, поля выращивая ради Фрейра.
(Уильям Моррис. Любовники Тудрун)

Иногда Фрейр ездил верхом на этом чудесном вепре или время от времени впрягал его в колесницу, в которой в обилии лежали фрукты и цветы, разбрасываемые им во время езды по земле.

Фрейр не только гордился неустрашимым конем Блодугхофи, который по его повелению носился по небу и земле, но также и волшебным кораблем Скидбладниром, олицетворением облаков. Этому судну, менявшему свои размеры, летевшему над землей и над морем, всегда дул попутный ветер. Корабль мог вместить всех богов вместе с их конями и орудиями, и вместе с тем мог быть свернутым, как носовой платок, и положен в суму.
Поклонение Фрейру

В храмах, воздвигнутых в честь Фрейра, нельзя было вносить оружие, а самые знаменитые храмы находились в Трондхейме в Норвегии и в Твере в Исландии. В этих храмах в качестве жертвоприношения приносили быков и лошадей. Торжественно произнося клятву, в кровь жертвы опускали тяжелое золотое кольцо.

Статуи Фрейра, так же как и других северных божеств, высекались из цельных бревен, и последние из этих идолов были разрушены по приказу святого Олава. Кроме того, что Фрейр считайся богом солнечного света, плодородия, мира, процветания, он также был покровителем лошадей и всадников, а также спасителем пленных.
Из главных всех богов
Фрейр самый лучший.
Не вызовет он слез ни жен, ни матерей,
Его желание освободить
Всех тех, кто скован цепью.
(Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы)

Эгир

Бог моря

Помимо морских божеств Ньёрда и Мимира, первый из которых представлял морское побережье, а второй - первичный океан, из которого родились все вещи, народы Северной Европы признавали еще одного властелина морской стихии, Эгира или Хлера, который проживал то в своих ледяных чертогах, то на острове Лесе (Хлесе) в районе пролива Каттегат.
Под водным покровом.
Прозрачный и чудесный,
Сияющий в своем величии,
Простирается чертог морского бога.
Пески у его подножия,
Более ослепительные, чем пенистые волны,
Сверкали в глубоких пещерах,
Отражаясь в прозрачной спокойной воде.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

Эгир (море), как и его братья Кари (воздух) и Локи (огонь), вероятно, принадлежал к более ранней династии богов, так как он не упоминается ни с асами, ни с ванами, ни с великанами, ни с карликами или эльфами. Однако в его владениях власть его безгранична.

По преданиям, он вызывал и усмирял страшные бури в морской пучине. Его обычно изображали в виде иссохшего седого старика с длинной бородой, с судорожно сцепленными руками с острыми когтями, будто бы он хочет все удержать в своей власти. Появляясь из морской пучины, он преследовал перевернувшиеся суда, а затем с жадностью увлекал их за собой на дно моря. Считали, что в этом занятии он находил дьявольское наслаждение.
Богиня Ран

Эгир сочетался браком со своей сестрой богиней Ран, чье имя означает "грабительница". Она была так же груба, алчна и ненасытна, как и ее муж. Ее любимым занятием было прятаться за опасными скалами, куда она заманивала мореплавателей и где была натянута ее сеть - самое дорогое, что у нее было. Затянув мужчин в сети и разбив их суда об острые скалы, она спокойно увлекала их вниз в свое унылое царство.
В глубоких морских пещерах
у берега,
в бурных волнах.
Когда бушует дикий шторм,
Прячется она и смотрит сердито
Из своих зеленых палат
В северных фьордах.
Готовит она для своей добычи
Большую сеть.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

Ран считалась богиней смерти всех тех, кто погибал в море, и северные народы верили, что она увлекала утонувших в свои коралловые пещеры, где для них уже были готовы постели и где мёд был в таком же изобилии, как и в Вальхалле.
Приятен блеск золота,
Обладающего властью большой.
Никто не спускается с пустыми руками
К богине синего моря Ран.
Ледяные ее поцелуи,
Коротки ее объятия,
Но золото наше проложит путь нам,
И станет богиня моря невестой нашей.
(Р. Б. Андерсен. Сказания викингов Севера)

Волны

У Эгира и Ран было девять дочерей, или дев-волн, чьи белоснежные руки и груди, длинные золотые волосы, темно-синие глаза и гибкие чувственные формы были невыразимо пленительны. Эти девы, облаченные в прозрачные синие, белые или зеленые накидки, резвились в огромных владениях отца. Однако они были очень изменчивы и капризны, становясь то игривыми, то угрюмыми и равнодушными, а временами вступали в схватки друг с другом, вырывая друг у друга волосы, разрывая одежды, отчаянно бросаясь на свои жесткие постели - скалы, неистово гоняясь друг за другом, крича то ли от радости, то ли от боли. Однако они редко появлялись на поверхности для своих игр, и только если их брата Ветра не было поблизости, а в зависимости от его настроения они могли быть либо нежными и игривыми, либо шумными и жестокими.

По преданиям, волны обычно появлялись по трое; часто говорили, что они резвятся вокруг кораблей тех викингов, к которым они благоволили, устраняя на пути их кораблей все препятствия и помогая им быстрее достичь своей цели.
Дочери Эгира, облачившись в вуали голубые,
Крутили штурвал, заставляя вздыматься корабль.
(Р.Б, Андерсен. Сказания викингов Севера)

Отрицательные божества

Как мы видели, Эгир повелевал морем с помощью вероломной Ран. Народы Северной Европы считали этих богов жестокими, так как им пришлось много страдать от окружающего их со всех сторон моря, часто уничтожавшего корабли викингов и всех тех, кто находился на их борту.
Другие морские божества

Помимо названных, главных морских божеств, северные народы верили в водяных и русалок, которые, выходя на берег, сбрасывали свое лебединое оперение или чешую. Смертные, находившие эти одеяния, могли вынудить сказочных дев остаться на берегу.
Она появилась из волн, когда светила прекрасная луна.
Явилась она на гребне волны из морской пены.
Она пришла туда, где я один бродил по песчаному берегу,
А на сердце у меня было удивительно легко.
(Л.Э.Р.)

В морях водились также никсы, злобные чудовища, от имени которых, кстати, произошло словосочетание "старина Ник". У многих этих второстепенных водных духов были рыбьи хвосты. Женские существа назывались ундинами, а мужские - карлами, никсами, неками или неккарами.

В Средние века верили, что эти водные духи иногда покидают свою родную стихию и появляются на деревенских празднествах, где их узнавали по промокшим подолам. Их нередко можно было видеть сидящими на берегу ручья или реки, играющими на арфе, поющими чарующие песни и одновременно расчесывающими свои длинные золотые или зеленые волосы.
Здесь Никсы в хрустальном замке играют на арфах своих,
русалки гребнем златым расчесывают зеленые кудри
и сушат белые одежды.
(Стагнелиус)

Никсы, ундины и карлы были по большей части нежными и добрыми существами, надеющимися на спасение.

Существует много преданий о том, как священники или дети, встречая их играющими у потока, угрожали им проклятием; тогда радостная музыка превращалась в жалобные рыдания. Часто священник или дети, осознав свою ошибку и проникшись жалостью к этим страдающим существам, в спешке возвращались к потоку и уверяли зеленозубых водных духов в последующем искуплении, и тогда те неизменно возвращались в прежнее веселое состояние духа.
Речные нимфы

Помимо Эльфа или Эльба, водного духа, по имени которого была названа река Эльба в Германии, Нек, от которого произошло название реки Неккар, и старого Отца Рейна со всеми его многочисленными дочерьми (то есть впадающими в него реками), самой известной из второстепенных женских божеств была Лорелея - дева-сирена, сидящая на скале над Рейном недалеко от Сант-Горсхаузена, чьи завлекающие песни заманили в смертельную ловушку не одного моряка. Легенд, касающихся сирен, на самом деле очень много.
Легенды о Лорелее

Лорелея была бессмертной водной нимфой и дочерью Отца Рейна. Днем она пребывала в прохладной глубине реки, но поздно ночью появлялась на вершине скалы, купаясь в лунном свете на виду у всех, кто плыл по реке. Временами вечерний ветерок доносил обрывки ее песен до моряков, которые, позабыв обо всем на свете, слушали зачаровывающие мелодии и подплывали к острым изрезанным скалам, где неизменно погибали.
И силой плененный могучей,
Гребец не глядит на волну,
Он рифов не видит под кручей,
Он смотрит туда, в вышину.
Я знаю, волна, свирепея,
Навеки сомкнётся над ним,
И это все Лорелея
Сделала пеньем своим.
(Г. Гейне. "Лорелея из цикла "Снова на родине". Перевод В. Левика)

Рассказывают, что одному человеку удалось увидеть Лорелею вблизи. Это был молодой рыбак из Обервезеля, который каждый вечер видел ее у реки и провел рядом с ней несколько восхитительных часов, упиваясь ее красотой и слушая ее сладостное пение. Как говорится в предании, при расставании с рыбаком Лорелея указывала места на реке, где на следующий день, забросив сети, он мог получить большой улов. Он всегда следовал ее советам, что неизменно приносило ему удачу.

Однажды ночью молодого рыбака заметили направляющегося к реке, после чего он так и не вернулся. Отправились его искать и, не найдя, решили, что это Лорелея утащила его в свои коралловые пещеры, где сможет всегда наслаждаться его присутствием.

Согласно другой версии, своими сладкими мелодиями, раздающимися с острых скал, Лорелея похоронила на дне Рейна столько моряков, что однажды ночью на охоту за ней вышли с оружием. Но водная нимфа так околдовала капитана и его команду, что они не могли сдвинуться с места. Пока они неподвижно стояли вокруг нее, она сбросила с себя одежды и бросила их в воду; затем, произнося заклинания, заманила моряков на верхушку скалы, на которой сидела. К своему изумлению, моряки увидели, как волны расступились, открыв взгляду колесницу цвета морской волны, в которую были запряжены девы с белыми руками. Нимфа легко впрыгнула в колесницу, и волшебный экипаж тут же исчез из вида. Несколько мгновений спустя Рейн принял свой прежний вид, чары прошли, мужчины пришли в себя и вернулись обратно, рассказав обо всем, что видели. С тех пор Лорелею больше никто не видел, и крестьяне утверждают, что она до сих пор обижена на нанесенное ей оскорбление и больше никогда не покинет своих коралловых пещер.

Вали

Сватовство к Ринд

Биллинг, король рутениев, был в отчаянии, узнав, что огромное войско должно вторгнуться в его княжество, он был слишком стар, чтобы сражаться, а его единственная дочь Ринд, хотя уже достигла того возраста, когда должна была выйти замуж, упрямо отказывалась выбрать себе мужа среди многих претендентов и таким образом оказать помощь отцу, в которой он так сильно нуждался.

Пока безутешный Биллинг сидел в глубокой задумчивости, в чертог неожиданно вошел неизвестный. Подняв глаза, конунг увидел мужчину средних лет, в просторном плаще и в широкополой шляпе, надвинутой на лоб, чтобы скрыть отсутствие глаза. Незнакомец спросил, в чем причина его печали, и в ответ конунг все рассказал ему. В конце разговора незнакомец вызвался командовать армией рутениев против врагов.

Его помощь была с радостью принята, и вскоре Один - а был это именно он - победил в решающей битве и возвратился с триумфом. Он попросил разрешения посвататься к дочери конунга. Несмотря на возраст поклонника, Биллинг надеялся, что его дочь благосклонно примет предложение, так как жених казался ему достойным, и немедленно дал согласие. Один, все еще неузнанный, предстал перед дочерью конунга, но она с насмешкой отвергла его предложение и грубо ударила его в ухо, когда он попробовал ее поцеловать.

Вынужденный отступить. Один тем не менее не отказался от своего намерения сделать Ринд своей женой, так как благодаря пророчеству рутениев знал, что никто, кроме нее, не сможет родить ребенка, способного отомстить за смерть его сына. Дальнейшим его действием было следующее. Он переоделся кузнецом и в таком наряде пришел ко двору конунга Биллинга. Сделав дорогие украшения из серебра и золота, он умножил их число так, что конунг с радостью согласился, когда кузнец попросил разрешения попросить руки его дочери. Кузнец Ростерус, как он назвал себя, был грубо отвергнут Ринд, вновь получив удар по уху. Тем не менее, он с еще большей силой решил сделать ее своей женой.

В следующий раз, когда Один предстал перед капризной девицей, он переоделся в храброго воина, так как полагал, что юный рыцарь скорее тронет сердце девушки. Но, когда он снова захотел поцеловать ее, она оттолкнула его с такой силой, что он споткнулся и упал на колено.
Девы нередко, коль их разгадаешь, коварство таят;
изведал я это, деву пытаясь к ласкам склонить;
был тяжко унижен жестокой и все ж не достиг я успеха.
(Старшая Эдда. Речи Высокого. Перевод А. Корсуна)

На этот раз Один был оскорблен так сильно, что, вынув магический жезл с рунами, произнес страшное заклинание, так что она тотчас же упала на руки своих слуг неподвижная и безжизненная.

Когда дочь конунга пришла в себя, а ее поклонник исчез, конунг понял, что она лишилась рассудка и стала безразличной ко всему. Тщетно все лекари пытались применить свои средства лечения - ей не становилось лучше. Расстроенный отец уже оставил надежду, когда вдруг появилась одна старуха, назвавшаяся Вечей или Бак, и предложила вылечить дочь конунга. Этой старухой на самом деле был переодетый Один. Сначала он прописал ножные ванны для больной, но, так как это не возымело должного эффекта, он предложил попробовать другой способ лечения. Для этого, как заявила Веча, девушку следовало крепко связать. Биллинг, желавший спасти свою дочь, был готов согласиться на все. Один, получив, таким образом, власть над Ринд, заставив ее дать слово выйти за него замуж, освободил ее от пут и колдовства.
Рождение Вали

Пророчество Ростьофа сбылось, и в надлежащий срок Ринд родила сына по имени Вали (Али, Боус или Бив), олицетворение увеличивающейся продолжительности дня. Он рос так быстро, что к концу дня уже стал взрослым юношей. Не умывшись и не причесав волосы, держа лук и стрелы в руке, этот юный бог устремился в Асгард, чтобы отомстить за смерть Бальдра, своего сводного брата, его убийце Хеду (Хедеру) - слепому богу тьмы.
Вон, смотрите, мститель Вали идет
С запада, родившись от Ринд,
Сын Одина истинный - одного дня от роду.
Ничто не задержит его на земле.
Ни кудри нерасчесанные, ни руки немытые,
Ни тело неотдохнувшее.
Не присядет он.
Пока не выполнена его миссия -
И Бальдр, брат его, не будет отмщен.
(Дж. Джонс. Вальхалла)

В этом мифе Ринд - олицетворение замерзшей почвы, не приемлющей нежности Одина - солнца, напрасно говорившего ей, что весна - время для военных подвигов, а затем предлагавшего ей украшения золотого лета. Лишь после того, как льет проливной дождь (ножная ванна в мифе), она оттаивает. Побежденная могуществом солнца, которому она не может больше сопротивляться, земля уступает его объятиям. Таким образом, она освобождается от колдовства (льда), который делал ее твердой и холодной, после того рождается Вали (кормилец) или Боус (крестьянин), который появляется из темной хижины, когда наступают теплые дни. Убийство Хеда, совершенное Вали, мстившего за смерть брата, следовательно, символично. Оно означает рождение нового света после зимней темноты.

Вали, который принадлежит к двенадцати высшим божествам, занимающим престолы в огромном чертоге Глядсхейме, делит вместе со своим отцом чертог Валаскьяльв. Согласно предсказанию, данному до его рождения, он переживет последнее сражение и Рагнарёк (гибель богов) и будет править вместе с братом Видаром на обновленной земле.
Поклонение Вали

Вали - бог вечного света, так же как Видар - олицетворение неиссякаемой силы. Так как лучи света иногда называют стрелами, его представляют и ему поклоняются как стрелку. По этой причине в норвежском календаре его месяц изображался в форме лука, и этот месяц назывался Лиосбери, или приносящий свет. Так как он попадал на вторую половину января и первую половину февраля, ранние христиане приписали этот месяц святому Валентину, который также был умелым стрелком и так же, как Вали, был предвестником солнечных дней, пробуждая нежные чувства и покровительствуя всем влюбленным.

Асгард и Аса

Высоко-высоко над облаками, так высоко, что ни один даже самый зоркий человек не может ее увидеть, лежит прекрасная страна богов Асгард. Тонкий, но прочный мост Биврёст - люди называют его радугой - соединяет Асгард с землей, но плохо придется тому, кто осмелится по нему подняться. Красная полоса, которая тянется вдоль, - это вечное, никогда не потухающее пламя. Безвредное для богов, оно сожжет любого смертного, который осмелится к нему прикоснуться.

Посреди Асгарда поднимается вершина исполинского ясеня Иггдрасиля. Ветви Иггдрасиля раскинулись над всем миром, а корни лежат в трех странах Нифльхейме, Ётунхейме и Мидгарде. Из-под этих корней бьют чудесные источники. Первый, Гёргельмир, находился в Нифльхейме - о нем вы уже слышали, второй течет в Ётунхейме. Это источник мудрости. Грозный великан Мимир, самый могучий из всех великанов, стережет его воды и никому не дает из него напиться. Вот почему источник мудрости называют также источником Мимира. Третий источник, Урд, бьет в Мидгарде. Он так прозрачен и чист, что каждый, кто искупается в нем, становится белым как снег. По вечерам над Урдом густым туманом поднимается медовая роса. Она окропляет все цветы на земле, а потом ее собирают пчелы и делают мед.

У источника Урд поселились вещие норны. Здесь стоит их роскошный дворец, в котором они определяют судьбы людей с первого дня их жизни до самой смерти.

Вершина ясеня Игдрасиля называется Лерад. На ней сидит исполинский орел, а по ее ветвям прыгает взад и вперед проказница белка Рататоск. Около Лерада, на высочайшем месте Асгарда, стоит трон владыки мира и старейшего из богов Одина. С этого трона он видит все, что делается и в Асгарде, и в Митгарде, и даже в далеком Йотунхейме.

Один - отец Асов и мудрейший из них. Когда-то, еще в молодости, он пришел к великану Мимиру и попросил у него разрешения напиться воды из его источника.

- Ничего не дается даром, а особенно ум, - отвечал великан.
- Скажи, что я получу от тебя взамен?
- Все, что хочешь, - сказал Один. - Мне ничего не жаль, потому что мудрость дороже всего.
- Тогда отдай мне свой правый глаз, - потребовал Мимир. Один призадумался, но потом ответил:
- Хорошо, Мимир, я согласен. Умный и одним глазом видит больше, чем глупый двумя.

С тех пор у одина остался один левый глаз, но зато он испил воды из источника мудрости и для него нет больше тайн ни в настоящем, ни в будущем.

На плечах у владыки мира сидят два ворона: Гугин и Мумин, а у его ног лежат волки Гери и Фреки. Гугин и Мумин каждый день облетают землю, а Гери и Фреки каждую ночь обегают ее и рассказывают хозяину обо всем, что они видели и слышали.

На голове Одина - крылатый золотой шлем, а в правой руке он держит копье Гунгнир, которое никогда не пролетает мимо цели и поражает насмерть всякого, в кого попадает. Конь отца богов, восьминогий серый жеребец Слейпнир, может скакать не только по земле, но и по воздуху. Владыка мира часто объезжает на нем землю или, невидимый для людей, принимает участие в их сражениях, помогая достойнейшим одержать победу.

Один любит ходить пешком. Под видом бедного странника, в старой широкополой шляпе и в таком же старом синем плаще, он бродит по всему свету, и плохо бывает тому, кто, забыв законы гостеприимства, оттолкнет его от своего порога.

Дворец Одина, Валгалла, самый большой и красивый в Асгарде. В нем пятьсот сорок просторных залов, в которых живут храбрые воины, павшие в битве с врагом. Здесь они едят мясо огромного вепря Сэримнира, которого каждый день режут и варят и который на следующее утро вновь оживает точно таким же, как и был. Пьют крепкое, как старый мед, молоко козы Гейдрун, которая пасется у вершины ясеня Игдразиля, обгладывая его ветви и листья, и дает столько молока, что его хватает на всех жителей Асгарда.

Только старейший из Асов, Один, не нуждался в пище: он никогда не ест, а живет лишь тем, что пьет мед или брагу.

Кроме Одина, в Асгарде живут еще двенадцать богов-Асов. Первым из них по праву считается старший сын Одина, бог грома Тор, могучий рыжебородый богатырь. Он те так мудр, как его отец, но зато во всем мире нет никого равного ему по силе, как нет на земле человека, который бы смог перечислить все его подвиги. Тор - сын богини земли Йорд. Он покровительствует крестьянам-хлебопашцам и зорко охраняет их дома и поля от нападений злобных великанов Гримтурсенов. Недаром люди говорят, что, если бы не было Тора, великаны уничтожили бы весь мир.

Бог грома велик и тяжел, и его не может выдержать ни одна лошадь, а поэтому он ходит пешком, или ездит по небу в своей окованной железом колеснице, запряженной двумя козлами: Тангиостом и Тангризниром. Они быстрее ветра, быстрее даже восьминогого жеребца Одина мчат своего хозяина через моря, леса и горы.

У Тора, есть волшебный пояс, который в два раза увеличивает его силу, на руках у него толстые железные рукавицы, а вместо копья, меча, или лука он носит тяжелый железный молот Мьйолльнир, разбивающий вдребезги самые толстые и крепкие скалы.

Тор редко бывает в Асгарде: он дни и ночи сражается на востоке с великанами. Но, когда Асам угрожает опасность, им стоит только вслух произнести его имя, и бог грома сейчас же является на помощь.

Младшего брата Тора, сына Одина и богини Фригг, зовут Бальдр. Он так красив и чист душой, что от него исходит сияние. Бальдр - бог весны и самый добрый среди Асов. С его приходом на земле пробуждается жизнь и все становится краше.

Бог войны Тюр, сын владыки мира и сестры морского великана Гимира, третий из Асов после Одина и храбрейший среди них. У него одна левая рука, так как правую он потерял, спасая богов от одного страшного чудовища, но это не мешает Тюру быть искусным воином и принимать участие в сражениях.

Хеймдалль - его называют также Мудрым Асом - верный страж радужного моста. Он видит и днем и ночью на расстоянии ста миль и слышит, как растет трава в поле и шерсть на овцах. Мудрый Ас спит меньше чем птицы, и сон его так же чуток, как и у них. Его зубы из чистого золота, а у его пояса висит золотой рог, звуки которого слышны во всех странах мира.

Браги - бог поэтов и скальдов. Никто не умеет так хорошо слагать стихи и песни, как он, и всякий, кто хочет стать поэтом, должен просить его покровительства.

Год, или Слепой Ас, так же как и Тюр, Хеймдалль и Браги, - сын Одина. Он обладает огромной силой, но никогда не покидает Асгард и редко выходит из своего дворца.

Бога Видара зовут Молчаливым Асом, так как он не любит говорить, не смотря на то, что очень мудр и храбр. Молчаливый Ас - сын Одина и великанши Грид - почти так же могуч, как и бог грома Тор.

Вали лучше всех владеет оружием и в сражениях не уступает самому Тюру, но он плохой советчик и не очень мудр. Пасынок Тора, Улль, - замечательный стрелок из лука. Все его стрелы попадают в цель, как бы далека и мала она не была. Улль также быстрее всех бегает на лыжах. От него этому искусству научились и люди.

Бог Нйодр - не Ас. Он происходит из рода духов ванов, о которых вы услышите позже. Он покровительствует мореплаванию, и ему подвластны ветры и Море. Нйодр богаче всех Асов и, как все Ваны, очень добр.

Его сын Фрейр, бог лета, мало уступает в красоте самому Бальдру и так же добр, как и его отец Нйодр. Фрейр, посылает людям богатые урожаи. Он не любит войн и ссор и покровительствует миру на земле, как между отдельными людьми, так и между целыми народами.

Последний из богов, бог огня Локи, не Ас и не Ван. Он происходит из рода великанов, но Асы уже давно разрешили ему жить с ними в Асгарде за его необыкновенный ум и хитрость. Локи высок ростом, смел и красив, но он очень зол и коварен. Своими проделками и шалостями он часто подвергал Асов большим опасностям, из которых потом выручал их своей изворотливостью и сообразительностью. От бога огня всегда можно было ожидать и плохого и хорошего, и поэтому никто не мог на него положиться.

Над живущими в Асгарде богинями по праву царствует жена Одина, богиня Фригг. Она столь же мудра, как и владыка мира, но никогда не говорит о том, что знает. Подобно своему мужу, Фригг часто спускается на землю и, переодетая, бродит среди людей, внимая их горестям и заботам.

Дочь Нйодра и сестра Фрейра, богиня любви Фрейя - ее называют также Ванадис, потому что она тоже из рода Ванов, первая в Асгарде после Фригг. Равных ей по красоте не было и нет во всем мире ни среди богов, ни среди людей, а ее сердце так мягко и нежно, что сочувствует страданию каждого. У Фрейи есть волшебное соколиное оперение, надев которое она часто летает над облаками, и чудесное золотое ожерелье Бризингамен, а когда она плачет, из ее глаз капают золотые слезы.

Жена Браги, нежная и кроткая Идун, - богиня вечной юности. Она скромна и тиха, но без нее Асов уже давно не было бы в живых. У Идун есть корзина с яблоками вечной молодости, которыми она угощает богов. Эта корзина волшебная; она никогда не пустеет, так как взамен каждого вынутого яблока в ней тот час же появляется новое.

Богиня Эйр - покровительница врачей. Она излечивает все болезни и раны.

Мать Тора, Йорд, - богиня земли, а его жена Сиф, - богиня плодородия. Красотой Сиф уступает лишь Фрейе, а таких волос, как у нее нет ни у кого в мире.

Богиня Лефн освящает браки между людьми; богиня Син охраняет их дома от воров, а Сйофн старается, чтобы они жили мирно и дружно.

Богиня истины Вар выслушивает и записывает клятвы людей, а богини Фулла, Сага, Глин и Гна прислуживают Фригг и выполняют ее поручения.

Кроме богов и богинь, в Асгарде живут прекрасные девы - воительницы Валькирии. Их предводительница - Фрейя. Валькирии невидимо принимают участие в каждой битве, давая смерть тому, кому ее присуждают боги, а потом уносят павших воинов в Валгаллу и там прислуживают им за столом.

Так устроен Асгард, и таковы его жители.

Валькирия

В предвиденье того страшного дня, когда всадники Муспелльсхейма вместе с великанами и злыми силами подземного мира ринутся в бой, Один Всеотец готовил воинов для защиты Асгарда. То были не асы и не ваны, то были смертные - лучшие из героев, павших на полях сражений в Мидгарде.

Чтобы избирать лучших и определять исход войн, Один посылал на поля битв своих дев-воительниц. Прекрасными и неустрашимыми были эти воительницы, а также мудрыми, ибо Один показал им руны мудрости. Звались они валькириями, "выбирающими мертвых".

Избранные среди павших назывались в Асгарде эйнхериями. Для них Один возвел огромный чертог Вальхаллу. Пятьсот сорок дверей было в Вальхалле, чертоге убитых, и каждая из них пропускала по восемьсот воинов разом. Что ни день эйнхерии облачались в свои доспехи, снимали со стен оружие и шли сражаться друг с другом. Раненые тотчас исцелялись, и все в мире и добром согласии усаживались пировать. Сам Один потчевал своих воинов и бражничал вместе с ними, но к пище не притрагивался.

Эйнхерии ели жаркое из мяса вепря Сэхримнира, каждый вечер забиваемого и каждое утро возрождавшегося. Пили они мед, сваренный из молока козы Хейдрун, щипавшей листву дерева Лерад. И валькирии, мудрые и бесстрашные девы-воительницы, ходили среди них, наполняя рога этим хмельным напитком.

Самой юной из дев-воительниц была Брюнхильд. Но ей Один показал больше рун мудрости, чем кому-либо из ее сестер. И когда пришла пора отправлять Брюнхильд в Мидгард, Всеотец одел ее в наряд из лебяжьих перьев, в какой прежде одевал трех сестер-валькирий - Альвит, Ольрун и Хладгрун.

В ослепительно белом оперении юная дева-воительница слетела из Асгарда на землю. Ей еще не приспело время мчаться на поле сражения. Ее манили к себе воды, и, в ожидании повеления Всеотца, она нашла озеро, окруженное золотыми песками, и искупалась в нем в облике девушки.

А неподалеку от этого озера жил молодой герой по имени Агнар. И однажды, лежа у озера, Агнар увидел, как на берег опустилась ослепительно белая лебедушка. Она сбросила в камышах свое оперение и на глазах у Агнара превратилась в девушку.

Волосы ее были такими блестящими, а движения такими ловкими и стремительными, что он узнал в ней одну из дев-воительниц. Одну из тех, что даруют победу и высматривают достойнейших. Агнар был дерзок духом и решил во что бы то ни стало поймать деву-воительницу, даже если навлечет на себя этим гнев Одина. Он спрятал лебединый наряд, оставленный девушкой в камышах. Выйдя из воды, она не могла улететь. Агнар вернул ей лебединое оперение, но ей пришлось пообещать, что она будет его защитницей в битвах.

И пока они толковали, юная валькирия распознала в нем героя, достойного помощи девы из Асгарда. Агнар был очень смел и благороден. Брюнхильд последовала за ним, оберегала его и учила тому, что сама узнала из рун мудрости. Она открыла ему, какую надежду возлагал Всеотец на отвагу земных героев. С воинством, состоящим из убитых храбрецов, он будет сражаться за Асгард.

И Брюнхильд всегда была на стороне Агнара. Она парила над полем боя, и тусклым казался блеск щитов, мечей и копий бойцов рядом с сиянием ее волос и сверканием лат.

Случилось так, что седобородый конунг Хельмгуннар пошел войной на молодого Агнара. А Один благоволил к седобородому конунгу и обещал победу ему. Брюнхильд знала волю Всеотца, но отдала победу Агнару, не Хельмгуннару

В тот миг, когда Брюнхильд ослушалась Одина, участь ее была решена. Навеки закрылись перед нею врата Асгарда. Она стала смертной женщиной, и норны начали прясть нить ее земной судьбы.

Опечалился Один, что мудрейшая из его дев-воительниц никогда больше не вступит в Асгард и не будет ходить вдоль скамей на пирах в Вальхалле. Он поскакал на Слейпнире туда, где находилась Брюнхильд, и предстал перед ней с опущенной головой. Дева же не склонила своей перед Одином.

Ведь теперь она знала, сколь горькую цену платит Мидгард за силу, которую копит Асгард для своей последней битвы. Самые храбрые и самые благородные уходили из мира живых, чтобы пополнить ряды воинства Одина. И сердце Брюнхильд восстало против правителей Асгарда, и она больше не желала быть с ними заодно.

Один посмотрел на свою непокорную деву-воительницу и молвил:
- Хочешь ли ты, чтобы я подарил тебе что-нибудь в твоей смертной жизни, Брюнхильд?
- Только одно, - ответила Брюнхильд. - Чтобы никто, кроме храбрейшего из всех храбрецов, не мог потребовать меня в жены.

Всеотец в раздумье поник головой.
- Да будет так, как ты просишь, - молвил он. - Лишь храбрейший из храбрых сможет приблизиться к тебе.

Затем он повелел возвести на вершине горы Хиндарфьялль чертог, глядящий на юг. Девять карликов строили его из черного камня. А когда чертог был готов, Один окружил его стеной яростно бушующего огня.

И не только это сделал Всеотец. Взяв шип с древа сна, он вонзил его в грудь Брюнхильд, а затем пронес деву в шлеме и латах валькирии сквозь стену яростно бушующего пламени и опустил на ложе в чертоге. Там она будет покоиться, объятая сном, пока храбрейший из храбрецов не проскачет сквозь пламя и не пробудит ее к жизни смертной женщины.

Один бросил на нее прощальный взгляд, вскочил на Слейпнира и поехал назад в Асгард. Отец богов не мог предвидеть, какая судьба ожидает ее на земле. Но огонь, который он возжег вокруг построенного карликами чертога, не утратит своей ярости. Многие века этот огонь будет преграждать путь туда, где спит Брюнхильд, изгнанная с небес валькирия.

Великаны


Первыми на земле вместе с айсбергами появились великаны, которые наполнили мировую бездну Гинунгагап. С самого начала эти великаны были противниками и соперниками богов, а так как последние воплощали все хорошее и прекрасное, то великаны олицетворяли все некрасивое и злое.
Вот идет он - вот он идет - дух холода!
Веет от него колючим северным ветром,
И гнутся темные норвежские сосны под его дыханием.
Спешит он туда, где горят огни над Геклой -
На прекрасном небе, отражаясь на льду.
Дж. Г. Виттьер

Когда боги убили первого великана Имира и он бездыханным упал на лед, его потомство потонуло в его крови. Только одна пара, Бергельмир и его жена, сумели спастись в Ётунхейме, где они и нашли себе пристанище, став основателями рода великанов. Великанов называли ётуны, что означало "великий едок", так как великаны были известны своим неуемным аппетитом, а также своими огромными размерами. Они любили выпить и поесть, поэтому их еше называли турсами, что, по мнению некоторых исследователей, означает "жажда". Так как великаны были противниками богов, последние постоянно пытались силой удержать их в Ётунхейме, который был расположен на Северном полюсе. В битвах с богами великаны всегда терпели поражение, так как они были тяжелы и неповоротливы, а бронзовому оружию богов могли противопоставить только камень. Несмотря на это неравенство, однако, боги часто завидовали им, так как великаны владели знанием о прошлом. Даже Один завидовал этому знанию великанов и, как только он смог напиться из источника мудрости, которым владел Мимир, то поспешил в Ётунхейм, чтобы сразиться с Вафтрудниром, самым мудрым из великанов. Однако Одину все равно не удалось бы одержать победу в этом необычном поединке с великаном, если бы он не перестал задавать вопросы, касающиеся прошлого, и не спросил великана о будущем.

Из всех богов великаны больше всего страшились Тора, так как он постоянно сражался с инеистыми и горными великанами, которые в противном случае уже давно наполнили бы землю, помешав людям возделывать ее. Сражаясь с великанами, Тор часто прибегает к своему страшному молоту Мьёлльниру.

Согласно легендам древних германцев, неровная поверхность земли объясняется действиями великанов, которые исказили ее гладкую поверхность, тяжело ступая по ней, еще совсем молодой и мягкой. Потоки же появились из слез, проливаемых великаншами, которые видели, как огромные отпечатки ног их мужей изрыли долины. Северяне верили, что великаны, олицетворявшие для них горы, были огромными страшными созданиями, которые могли передвигаться только в темноте или тумане и превращались в камни, как только первые лучи солнца рассеивали мрак или пробивались сквозь облака.

Именно согласно этим верованиям одна из самых высоких гор получила название Ризенгебирге (Великанские горы). Скандинавы также разделяли эти верования, а сегодня жители Исландии называют вершины самых высоких гор Екулами (измененное "Ётун"). В Швейцарии, где снег никогда не сходит с горных вершин, люди и поныне рассказывают истории о том, как в этих местах бродили великаны; а когда с горных вершин спускается лавина, они говорят, что это великаны стряхивают снег с бровей и ресниц.

Вёлунд и Валькирия

Однажды три валькирии: Эльрун, Эльвит (чудесная) и Сванхвит (лебяжье-белая) - о резвились в воде, как вдруг три брата: Эгиль, Слагфид и Вёлунд, подошли к ним и, забрав лебяжье оперение, заставили их остаться на земле и стать их женами. Валькирии оставались со своими мужьями в течение девяти лет, пока вновь не обрели своего оперения, после чего вернулись в Вальхаллу.
Семь протекло зим спокойных,
а па восьмую
тоска взяла их,
а на девятой
пришлось расстаться;
прочь устремились
в чашу леса
девы-валькирии,
битв искавшие.
(Старшая Эдда, Песнь о Вёлунде. Перевод В. Тихомирова)

Братья тяжело переживали потерю жен, и двое из них, Эгиль и Слагфид, надев свои лыжи, отправились на поиски возлюбленных, бесследно исчезнув в холодных и туманных северных краях. Третий брат, Вёлунд, понимая, что поиски бесполезны, остался дома, найдя утешение в созерцании кольца, оставленного Эльвит в качестве знака любви, и не терял надежды на ее возвращение. Будучи искусным кузнецом, он мог изготовить любые, самые изысканные украшения из золота и серебра, так же как и волшебное оружие, которое не мог разрушить никакой удар. Кузнец изготовил семьсот колец, похожих на кольцо, оставленное женой, и по окончании работы связал их вместе. Однажды ночью, возвратившись с охоты, он обнаружил, что кто-то унес одно кольцо, оставив остальные, что, по его мнению, было верным признаком скорого возвращения любимой.

Той же самой ночью он был застигнут врасплох, связан и пленен шведским конунгом Нидудом, завладевшим его мечом, самым лучшим, наделенным волшебной силой оружием. Конунг оставил его для себя, а кольцо любви, сделанное из чистейшего рейнского золота, он отдал своей единственной дочери Бёлвильд. Что касается несчастного Вёлунда, то его отправили на соседний остров и, чтобы он не сбежал, перерезали сухожилия. Там конунг заставил его непрестанно делать оружие и украшения. Также он заставил его построить запутанный лабиринт.

С каждым новым оскорблением, наносимым Нидудом, ярость и отчаяние Вёлунда увеличивались, и денно и ношно он вынашивал план мести. Кроме того, он готовился к побегу и в перерывах между работой сделал себе чудесные крылья, похожие на крылья своей жены-валькирии, которые он намеревался надеть на себя после осуществления плана мести. Однажды конунг пришел навестить заключенного и принес ему украденный меч, с тем, чтобы тот починил его. Но Вёлунд заменил его другим оружием, как две капли воды похожим на волшебный меч, чтобы обмануть конунга, когда тот придет за ним. Несколько дней спустя Вёлунд заманил сыновей конунга в кузницу и убил их. Из их черепов он сделал кубки для питья, а из глаз и зубов - драгоценности, которые подарил родителям и сестре.
Из черепов
чаши он сделал,
вковал в серебро,
послал их Нидуду.
Ясных глаз
яхонты яркие
мудрой отправил
супруге Нидуда;
зубы обоих
взял и для Бёдвильд
нагрудные пряжки
сделал из них.
(Старшая Эдда. Песнь о Вёлунде. Перевод В. Тихомирова)

Семья конунга не подозревала, откуда взялись эти украшения, поэтому дары были с радостью приняты. Что касается молодых людей, то все решили, что они уплыли в море и там утонули.

Вёлунд направился в Альвхейм, где нашел свою возлюбленную жену и жил с ней счастливо до наступления сумерек богов.

Дурные предчувствия обитателей Асгарда


То, что случилось потом, - позор для богов, и смертным не следует часто об этом вспоми­нать. Колдунья Гулльвейг явилась в Асгард, потому что Хеймдалль не посмел преградить ей путь. Она вошла в ворота и обосновалась среди асов и ванов. Она расхаживала по Асгарду с вечной ухмылкой на лице, и там, где она проходи­ла, мерзко ухмыляясь, поселялись тревога и злове­щие предчувствия.

Тревога и дурные предчувствия сильнее всего одолели поэта Браги и его жену, прекрасную и про­стодушную Идунн, ту, что собирала яблоки, отго­нявшие старость от обитателей Асгарда. Браги умолк, прервав на полуслове свой бесконечный рассказ. Идунн же, обезумев от страха и жутких предчувствий, расползавшихся по Асгарду, со­скользнула вниз по стволу Иггдрасиля, мирового древа, и опять некому стало собирать яблоки, по­могавшие асам и ванам сохранять молодость.

Тогда всех обитателей Асгарда охватило смя­тение. Сила и красота начали покидать их. Тор с трудом поднимал Мьёлльнир, свой огромный молот, и плоть под ожерельем Фрейи утратила сверкающую белизну. А колдунья Гулльвейг по-прежнему разгуливала по Асгарду с гнусной ух­мылкой, невзирая на общую к ней ненависть.

На поиски Идунн отправились Один и Фрейр. Ее бы тотчас нашли и вернули обратно, будь у Фрейра волшебный меч, который он отдал за Герд. Чтобы добраться до Идунн, ему пришлось сразить­ся со стражем озера, в котором она укрылась, - с Бели. В конце концов Фрейр убил его оружием, сделанным из оленьих рогов. Ах, не тогда, а много позже Фрейр горько пожалел об утрате своего чу­десного булата: когда всадники Муспелля двинулись на Асгард, ваны не одержали над ними победы лишь потому, что у Фрейра не оказалось его меча.

Идунн вернулась в город богов. Но тревога и дурные предчувствия, как и прежде, ползли по Ас­гарду. К тому же обнаружилось, что колдунья Гул­львейг пагубно влияет на мысли богов.

Наконец Один решил судить Гулльвейг. Он су­дил ее и приговорил к смерти. Но прикончить Гул­львейг могло только копье Одина Гунгнир, так как она была не из рода смертных.

Один метнул Гунгнир. Копье пронзило Гулль­вейг, но она по-прежнему стояла, ухмыляясь бо­гам. В другой раз бросил Один свое копье, и опять копье пронзило колдунью. Она посинела, как мер­твец, но не упала. В третий раз метнул Один копье. И, пронзенная в третий раз, колдунья испустила вопль, от которого содрогнулся весь Асгард, и без­дыханная грянулась наземь.
- Я совершил убийство в стенах, где убивать запрещено, - возгласил Один. - Возьмите те­перь труп гулльвейг и сожгите его на крепост­ном валу, чтобы никакого следа колдуньи, сму­щавшей нас, не осталось в Асгарде.
Боги вынесли труп Гулльвейг на крепостной вал, разложили погребальный костер и позвали Хресвельга раздувать пламя:
О-го-го, Хресвельг-великан!
Восседая у края небес
В оперении птицы-орла,
Ты могучими взмахами крыл
Прогоняешь ветра над землей.
Опахни ж и селенье богов!

Когда все это произошло, Локи был далеко. Те­перь он часто отлучался из Асгарда, чтобы взгля­нуть на дивное сокровище, отнятое им у карлика Андвари. Это Гулльвейг приковывала его мысли к чудесному кладу. Когда же он вернулся и услыхал о свершившемся, в нем вспыхнула ярость. Ибо Локи был из тех, чей ум растлили присутствие и нашептывания колдуньи Гулльвейг. Ненависть к богам захлестнула его. И вот он пришел на то ме­сто, где сожгли Гулльвейг. Все ее тело обратилось в золу, кроме сердца, не тронутого огнем. И Локи, обуянный гневом, схватил сердце колдуньи и про­глотил его. О, каким черным и зловещим был для Асгарда тот день, когда Локи проглотил сердце, не тронутое огнем!

Злосчастное сокровище Цвергов


И так, пир у Эгира завершился, и вереница асов и ванов потянулась в Асгард. Только двое двинулись в другом направлении - Один, старейший из богов, и злокознен­ный Локи.

Локи и Один сбросили с себя всю свою божественность. Их путь лежал в мир людей, и они не должны были ничем отличаться от смертных. Вместе они пошли по Мидгарду, общаясь с самыми разными людьми: властителями и хлебопашцами, злодеями и добродеями, воинами и купцами, рабами и советниками, добряками и грубиянами. Однажды они присели отдохнуть на берегу широкой реки. Где-то неподалеку слышался стук железа по железу.

Вскоре на каменном островке посреди реки появилась выдра. Она нырнула в воду и вынырнула с лососем в зубах. Опять вскарабкавшись на камень, выдра принялась уплетать свою добычу. И тут на глазах у Одина Локи совершил бессмысленное злодеяние. Подняв огромный булыжник, он запу­стил им в выдру. Булыжник размозжил зверю череп и убил его наповал.
- Локи, Локи, зачем ты без нужды совершил смертоубийство? - вскричал Один.
В ответ Локи только рассмеялся. Он поплыл к островку и вернулся с тушкой.
- Зачем ты отнял жизнь у бессловесной твари? - спросил Один.
- Меня толкнула на это моя злокозненная натура, - ответил Локи, вытащил нож и, вспоров выдре брюхо, стал сдирать с нее шкуру. Закончив работу, он сложил шкуру и заткнул ее за пояс. Затем Один и Локи опять тронулись в путь.

Идя вдоль реки, они вышли к дому, рядом с которым стояли две кузницы, откуда и слышался стук железа по железу. Они заглянули в дом и спроси­ли, нельзя ли там поесть и передохнуть.

И старик, жаривший на очаге рыбу, указал им на скамью.
- Располагайтесь здесь, и, когда рыба поспеет, я угощу вас на славу Мой сын - отличный рыболов, он приносит мне самых лучших лососей.

Один и Локи сели на скамью, а старик продолжал хлопотать над стряпней.
- Меня зовут Хрейдмар, - сказал он, - и мои два сына работают в кузницах. Есть у меня и третий сын, это он ловит для нас рыбу. А вы кто такие, странники?
Локи и Один назвали Хрейдмару не те имена, под которыми они были известны в Асгарде и Мидгарде. Хрейдмар подал им рыбу, и они утолили голод.
- И что же случилось с вами за время странствий? - спросил Хрейдмар. - Мало кто забредает сюда рассказать о том, что творится в мире.
- Я убил булыжником выдру, - со смехом ска­зал Локи.
- Ты убил выдру! - вскрикнул Хрейдмар. - Где ты ее убил?
- Это совершенно не важно, старик, - отве­чал Локи. - Но у нее хорошая шкура. Вот она, у меня за поясом.

Хрейдмар выхватил шкуру из-за пояса Локи и, поднеся ее к глазам, пронзительно закричал:
- Фафнир, Регин, сыны мои, скорее бегите сюда и прихватите из кузниц рабов. Сюда, сюда, сюда!
- Что ты так надсаживаешься, старик? - спросил Один.
- Ты убил моего сына Отра! - завопил старик. - У меня в руках шкура моего сына!

Как раз в эту минуту в дверь ворвались два молодых парня с кувалдами в сопровождении рабов-трэлей.
- Фафнир, Регин! Прихлопните этих людей своими кувалдами! - закричал их отец. - Отр, любивший плавать в реке и превращенный мною в речного зверя, чтобы ему легче было ловить для нас рыбу, убит вот этими негодяями.
- Успокойся, - сказал Один. - Если мы и убили твоего сына, то по недоразумению. Мы возмес­тим тебе твою потерю.
- Чем вы ее возместите? - спросил Хрейдмар, глядя на Одина маленькими пронзительны­ми глазками.

И тут Один, старейший из богов, произнес слова, недостойные его мудрости и могущества. Он мог бы сказать: «В возмещение твоей потери я принесу тебе глоток воды из источника Мимира». Но вместо того чтобы вспомнить о возвышенном, Один Всеотец вспомнил о низменном.
- Оцени жизнь своего сына, и мы заплатим за нее золотом, - проговорил он.
- Может быть, вы великие властители, странствующие по свету, - сказал Хрейдмар. - Если так, то вам придется покрыть золотом каждый волосок на шкуре того, кого вы убили.

Тогда Один, захваченный мыслью о выкупе, подумал о некоем кладе, который стерег карлик. Никакого другого сокровища в девяти мирах не хватило бы, чтоб удовлетворить требование Хрейдмара. Хотя и со стыдом, но Один подумал об этом кладе и о том, как его можно заполучить.
- Локи, знаешь ли ты о сокровище Андвари? - спросил он.
- Я знаю о нем, Один, - оживился Локи, - и знаю, где оно спрятано. Не испросишь ли ты для меня разрешения сходить за сокровищем Андвари?

Один обратился к Хрейдмару:
- Я останусь у тебя заложником, если ты позволишь моему приятелю отправиться за драгоценностями, которые покроют шкуру выдры волосок за волоском.
- Позволяю, - сказал старик Хрейдмар, блеснув острыми хитрыми глазками. - Ступай сейчас же, - велел он Локи.
И Локи вышел из дома.

Андвари звался карлик, который в незапамятные времена завладел величайшим сокровищем в девяти мирах. Чтобы иметь возможность неусыпно стеречь его, Андвари обернулся рыбой-щукой и плавал взад-вперед у входа в грот, где хранился клад.

Все в Асгарде знали о сокровище карлика, но существовало поверье, что на нем лежит какое-то заклятие и лучше к нему не прикасаться. Теперь же Один повелел его забрать. Локи радостно устремился к гроту Андвари. Добрался до заводи перед гротом и стал высматривать стража. Вскоре он увидел щуку, с оглядкой плавающую у входа.

Придется ему изловить рыбину и крепко держать ее, пока не будет произведен расчет. Щука заметила наблюдавшего за ней Локи, резко метну­лась в сторону и быстро поплыла по течению.

Как же ее поймать? Она выскользнет из рук и на наживку не клюнет. Нужна колдовская сеть - вся надежда на нее.

У Ран, жены старого великана Эгира, владыки морей, была такая колдовская сеть. Ран затягивала в нее все драгоценности с потонувших кораблей. Вспомнив об этой сети, Локи повернулся и направился в чертог Эгира искать морскую владычицу. Но Ран редко обреталась в жилище своего супруга. Локи нашел ее у ближайших рифов.

Холодная великанша стояла в волнах, улавли­вая в свою сеть каждую ценную вещицу, выносимую из глубин приливом. Рядом с нею уже громоздилась целая гора кораллов, яхонтов, золотых и серебряных безделушек, а она все продолжала забрасывать и вытаскивать сеть.
- Ты ведь знаешь меня, жена Эгира, - начал Локи.
- Я знаю тебя, - сказала владычица Ран.
- Одолжи мне твою сеть, - сказал Локи.
- Не одолжу, - сказала владычица Ран.
- Одолжи мне твою сеть, чтобы я мог поймать карлика Андвари, который похваляется, будто его сокровище больше, чем все то, что ты когда-либо вытащишь из моря.

Холодная владычица морей застыла с сетью в руках и в упор посмотрела на Локи. Да, если он собирается поймать Андвари, сеть она ему одолжит. Ран люто ненавидела всех цвергов, ведь они не уставали твердить, что никогда ей не обладать такими ценностями, какими они владеют уже сейчас. А особенно она ненавидела Андвари, карлика, захватившего самое огромное сокровище в девяти мирах.
- Здесь мне пока нечего больше ловить, - сказала она, - и если ты поклянешься возвратить сеть к завтрашнему дню, я одолжу ее тебе.
- Клянусь искрами Муспелльсхейма, что воз­вращу тебе твою сеть к завтрашнему дню, о владычица Эгира! - вскричал Локи.
Тогда Ран отдала ему колдовскую сеть, и он поспешил назад, туда, где карлик в измененном об­личье охранял свой дивный клад.

Темной была заводь, в которой плавал обернувшийся щукой Андвари, но ему чудилось, будто она озарена золотым сиянием его волшебного сокровища. Ради этого сокровища он расстался с сородичами и лишил себя радости создавать вместе с ними удивительные изделия. Ради него обрек себя на рыбью глухоту и немоту.

И вот, кружа перед фотом, Андвари снова увидел над собою тень и нырнул под навес берега.
Обернувшись и заметив приближающуюся сеть, он залег на дно. Но колдовская сеть растянулась и опутала его.

В мгновение ока Андвари взлетел в воздух и, задыхаясь, плюхнулся на берег. Он бы умер, если б не принял свой обычный облик карлик опять стал карликом.
- Андвари, ты пленник. Тебя пленил один из асов, - услышал он голос своего поработителя.
- Локи! - выдохнул он.
- Ты пленен и останешься пленником, - сказал ему Локи. - Асы повелевают отдать сокровище мне.
- Это мое сокровище! Мое! - заверещал карлик. - Никогда я с ним не расстанусь.
- Я не отпущу тебя, пока ты его не отдашь, - сказал Локи.
- Это нечестно, нечестно! - закричал Андвари. - Ты, Локи, всегда поступаешь нечестно. Я предстану перед троном Одина и попрошу его покарать тебя за попытку меня ограбить.
- Один сам послал меня сюда, чтобы я принес ему твое сокровище, - сказал Локи.
- Неужели все асы такие нечестные? О да. Ведь когда-то они обманули великана, который построил стену вокруг их города. Асы нечестные!

В ответ на оскорбления и непокорство беспомощного карлика Локи принялся его истязать. Наконец, дрожа от злости и обливаясь слезами, Андвари отвел Локи в свой грот и, отвалив камень, показал ему груду золота и драгоценных камней.

Локи тут же начал кидать в колдовскую сеть золотые слитки и украшения со сказочными рубинами, сапфирами и смарагдами. От него не укрылось, что Андвари сцапал что-то с самого верха груды, но сперва он и виду не подал. Когда же все до последней мелочи было собрано в сеть, Локи, готовый отбыть с сокровищем карлика, проговорил:
- Осталось отдать еще одну вещицу - кольцо, которое ты, Андвари, утащил из кучи.
- Ничего я не утаскивал, - сказал карлик, но весь затрясся от бешенства, заскрежетал зубами, и на его губах выступила пена. - Ничего я из кучи не утаскивал.

Но Локи дернул его за руку, и кольцо, которое Андвари спрятал у себя под мышкой, покатилось на землю.
Это кольцо из чистейшего золота было бесценнее всего клада. Останься оно у Андвари, карлик мог бы по-прежнему считать себя обладателем несметного богатства, потому что это кольцо могло порождать золото. Кроме того, на нем была выгравирована руна власти.
Локи поднял бесценное кольцо и надел его себе на мизинец. А карлик, тыча в Локи большими паль­цами, разразился проклятием:
Пусть навлечет кольцо
С могущественной руной
Злосчастье черное
На голову твою
И головы всех тех,
Что покусятся впредь
На перстень, мне родной.

Пока Андвари произносил это проклятие, Локи увидел, как во тьме грота возникла какая-то фигура и двинулась к нему. Он узнал в ней Гулльвейг, великаншу, которая некогда жила в Асгарде.

Давным-давно, в дни юности мира, когда боги только-только поднялись на свою священную гору и Асгард еще не был построен, пришли к асам три великанши. С этого времени жизнь богов изменилась. Именно тогда научились они ценить и прятать золото, прежде бывшее для них игрушкой. Тогда же их впервые потянуло воевать. Всеотец метнул копье в посланцев ванов и породил войну.

Трех великанш прогнали из Асгарда, с ванами был заключен мир, и обитатели Асгарда вырастили яблоки вечной молодости. Страсть к золоту была обуздана. Но никогда больше асы не чувствовали себя такими счастливыми, как до появления великанш.

Гулльвейг была одной из тех трех, что разрушили первоначальное счастье богов. И вот она то появилась из глубины грота, где Андвари хранил свой клад, и с улыбкой приблизилась к Локи.
- Ну вот, Локи, - сказала она, - ты снова видишь меня. И Один, пославший тебя в этот грот, тоже меня увидит. Подумать только, Локи! Я отправлюсь к Одииу твоим гонцом с вестью, что ты несешь клад Андвари.
С этими словами, ухмыляясь ему в лицо, Гулльвейг быстрыми и легкими шагами вышла из грота. Локи связал концы волшебной сети, вместившей в себя все сокровище, и последовал за великаншей.

Старейший из богов стоял, опершись на свое копье и созерцая шкуру выдры, раскинутую перед ним. Вдруг распахнулась дверь, и кто-то вошел в жилище стремительной и радостной походкой. Всеотец поднял глаза и в обладательнице стремительной и радостной походки узнал Гулльвейг, одну из тех, что некогда разрушили счастье богов. Всеотец изготовился пронзить ее копьем.
- Опусти копье, Один, - сказала она. - Я долго жила в гроте карлика. Но твое слово освободило меня, а проклятие, произнесенное Андвари над кольцом, привело меня сюда. Опусти копье и посмотри на меня, старейший из богов. Ты изгнал меня из Асгарда, но ты же вызвал меня обратно. Если вам, Одину и Локи, купившим себе свободу ценой золота, не заказана дорога в Асгард, то и мне, Гулльвейг, она не заказана.

Глубоко вздохнув, Один опустил копье.
- Это так, Гулльвейг, - молвил он. - Я не вправе заступить тебе дорогу в Асгард. Почему я не предложил Хрейдмару в возмещение его утраты мед Квасира или воду из источника Мимира!

Пока они говорили, подоспел Локи. Он положил на пол волшебную сеть. Востроглазый старик Хрейдмар, громадный Фафнир и тощий, словно вечно голодный Регин собрались поглазеть на золото и драгоценные камни, сиявшие сквозь ячеи. Они стали отталкивать друг друга от сокровища, и Хрейдмар закричал:
- Никто не должен находиться здесь, кроме этих двух властителей и меня, пока мы разбираем золото и каменья и проверяем, хватает ли их. Подите-ка вон, ребята.
Пришлось Фафниру и Регину покинуть дом. Они плелись еле-еле, а за ними тащилась Гулльвейг, шепча что-то им обоим.

Трясущимися руками старик Хрейдмар расправил шкуру, прежде облекавшую его сына. Расправил уши, и хвост, и лапы, так чтобы был виден каждый волосок И, все еще стоя на коленях, сказал:
- Приступайте, о владыки, и смотрите, чтобы каждый волосок на шкуре моего сына был покрыт драгоценным металлом или камнем.

Всеотец стоял, опершись на копье, наблюдая за тем, как производится расплата. Локи брал золотые слитки, браслеты и кольца, он брал рубины, смарагды и сапфиры и укладывал их на каждый волосок. Скоро середина шкуры была покрыта. Затем он устлал золотом и каменьями лапы и хвост. Вскоре шкура выдры так засверкала, что казалось, она озаряет весь мир. И все же Локи продолжал находить места, куда можно было положить еще камушек или золотую вещицу.

Наконец он встал. Все драгоценные камни и все золотые предметы были вынуты из сети. И все волоски на шкуре выдры были покрыты драгоценными камнями или золотыми предметами.

Но старик Хрейдмар, стоя на четвереньках, продолжал внимательно обглядывать шкуру. Наконец он поднялся на колени. Губы его шевелились, но он не издал ни звука, только коснулся коленей Одина и, когда тот нагнулся, показал ему на торчащий ус.
- Что ты хочешь сказать? - завопил Локи, склоняясь над скрючившимся на полу человеком.
- А то, что ваш выкуп еще не уплачен: смотрите, вот неприкрытый ус. Вы не можете уйти, пока каждый волосок не будет покрыт золотом или камнем.
- Опомнись, старик, - грубо сказал Локи. - Тебе отдано все сокровище цверга.
- Вы не можете уйти, пока не будет покрыт каждый волосок,- повторил Хрейдмар.
- Но у нас больше нет ни золота, ни драгоценных камней, - развел руками Локи.
- Тогда вы не можете уйти! - закричал Хрейдмар, вскакивая.

Возразить было нечего. Один и Локи не могли покинуть жилище старика, не заплатив сполна по уговору. Но где асам теперь взять еще драгоценностей?

И тут Один заметил, как на пальце Локи сверкнуло золото: это было кольцо, отнятое им у Андвари.
- Твое кольцо! Положи на шкуру выдры твое кольцо! - приказал Один.

Локи снял кольцо, на котором была выгравирована руна власти, и придавил им ус выдры. Тогда Хрейдмар громко вскрикнул и захлопал в ладоши. Тотчас вбежали громадный Фафнир и тощий, вечно голодный Регин, а за ними Гулльвейг. Они сгрудились вокруг шкуры сына и брата, которая вся переливалась золотом и драгоценными каменьями. Но как ни притягивала взор сверкающая шкура, Фафнир и Регин то и дело зыркали на отца и друг на друга, и их взгляды были поистине смертоносными.

По Биврёсту, радужному мосту, проследовали вереницей асы и ваны, возвращавшиеся с пира старого Эгира, - Фрейр и Фрейя, Фригг, Идунн и Сив, Тюр со своим мечом и Тор в колеснице, запряженной двумя козлами. За ними шел Локи, а замыкал шествие Один, Отец богов. Он брел медленно, опустив голову, ибо знал, что за ним по пятам идет незваная гостья — Гулльвейг, которую боги некогда изгнали из Асгарда, но чьему возвращению теперь не могли воспрепятствовать.

Всеотец открыват Видару, своему молчаливому сыну, тайный смысл своих деяний.

Не только великанам и людям показывался Один в те дни, когда странствовал по Ётунхейму под именем Вегтам. Он встречался и разговаривал также с богами: с тем, что жил далеко от Асгарда, и с теми, что спускались из Асгарда в Мидгард и Ётунхейм.

Далеко от Асгарда жил Видар, молчаливый сын Одина. Глубоко в глуши, среди ветвей и высокой травы, сидел Видар. А рядом с ним пасся оседлан­ный конь, готовый в любую минуту пуститься в путь.

И Один, теперь Вегтам Странник пришел в это уединенное место и заговорил с Видаром, молча­ливым асом.

О Видар, - молвил он, - самый непостижи­мый из моих сынов, бог, который будет жить, ког­да все мы умрем, бог, который принесет память об обитателях Асгарда в мир, не ведающий их власти. О Видар, я прекрасно знаю, почему рядом с тобой пасется конь, готовый в любую минуту пу­ститься в путь. Это затем, сын мой, чтобы ты мог вскочить на него и мчаться во весь опор, спеша отомстить за своего отца.

Только тебе, о Видар Молчаливый, открою я тайный смысл моих деяний. Кто, как не ты, вправе узнать, зачем я, Один, старейший из богов, девять дней и девять ночей висел на дереве Иггдрасиль, пронзенный собственным копьем? Я висел там, об­дуваемый ветрами, дабы обрести знание, которое даст мне силу в девяти мирах. На девятую ночь мне явились руны мудрости, и, соскользнув с дерева, я взял их себе.

И ты узнаешь, зачем будут прилетать к тебе мои вороны, принося в клювах кусочки кожи. Это для того, чтобы ты стачал себе из них сандалию. Но­гой, обутой в эту сандалию, ты упрешься в ниж­нюю челюсть могучего волка и разорвешь его по­полам. Все башмачники мира бросают наземь обрезки кожи, чтоб тебе было из чего стачать сан­далию для ноги-раздирательницы.

Я надоумил людей срезать ногти у мертвецов, чтобы как можно дольше великаны не построили себе из этих ногтей корабль Нагльфар, на кото­ром они приплывут с севера в день Рагнарёка, ги­бели богов.

И я скажу тебе больше, Видар. Сойдя к людям, я женился на дочери героя. Зачатый нами сын бу­дет жить как смертный среди смертных. Его назо­вут Сиги. От него произойдут герои, что вместе с другими героями заполнят Вальхаллу, мой соб­ственный чертог в Асгарде, и, когда пробьет час, поддержат нас в битве с великанами и Суртом, во­оруженным огненным мечом.

Долго оставался Один наедине со своим мол­чаливым сыном Видаром, который со своим бра­том переживет обитателей Асгарда и принесет в новый день и новый мир память об асах и ванах. Многое поведал ему Один, прежде чем покинул глушь, где росли травы и кусты и пасся конь, гото­вый в любую минуту пуститься в путь, и обратил стопы к берегу моря, куда сошлись небожители, приглашенные на пир старым великаном Эгиром, морским владыкой.


Молот Тора

Всеотец отправляется к источнику Мимира.

Не только великанам и людям показывался Один в те дни, когда странствовал по Ётунхейму под именем Вегтам. Он встречался и разговаривал также с богами: с тем, что жил далеко от Асгарда, и с теми, что спускались из Асгарда в Мидгард и Ётунхейм.

Далеко от Асгарда жил Видар, молчаливый сын Одина. Глубоко в глуши, среди ветвей и высокой травы, сидел Видар. А рядом с ним пасся оседлан­ный конь, готовый в любую минуту пуститься в путь.

И Один, теперь Вегтам Странник пришел в это уединенное место и заговорил с Видаром, молча­ливым асом.

О Видар, - молвил он, - самый непостижи­мый из моих сынов, бог, который будет жить, ког­да все мы умрем, бог, который принесет память об обитателях Асгарда в мир, не ведающий их власти. О Видар, я прекрасно знаю, почему рядом с тобой пасется конь, готовый в любую минуту пу­ститься в путь. Это затем, сын мой, чтобы ты мог вскочить на него и мчаться во весь опор, спеша отомстить за своего отца.

Только тебе, о Видар Молчаливый, открою я тайный смысл моих деяний. Кто, как не ты, вправе узнать, зачем я, Один, старейший из богов, девять дней и девять ночей висел на дереве Иггдрасиль, пронзенный собственным копьем? Я висел там, об­дуваемый ветрами, дабы обрести знание, которое даст мне силу в девяти мирах. На девятую ночь мне явились руны мудрости, и, соскользнув с дерева, я взял их себе.

И ты узнаешь, зачем будут прилетать к тебе мои вороны, принося в клювах кусочки кожи. Это для того, чтобы ты стачал себе из них сандалию. Но­гой, обутой в эту сандалию, ты упрешься в ниж­нюю челюсть могучего волка и разорвешь его по­полам. Все башмачники мира бросают наземь обрезки кожи, чтоб тебе было из чего стачать сан­далию для ноги-раздирательницы.

Я надоумил людей срезать ногти у мертвецов, чтобы как можно дольше великаны не построили себе из этих ногтей корабль Нагльфар, на кото­ром они приплывут с севера в день Рагнарёка, ги­бели богов.

И я скажу тебе больше, Видар. Сойдя к людям, я женился на дочери героя. Зачатый нами сын бу­дет жить как смертный среди смертных. Его назо­вут Сиги. От него произойдут герои, что вместе с другими героями заполнят Вальхаллу, мой соб­ственный чертог в Асгарде, и, когда пробьет час, поддержат нас в битве с великанами и Суртом, во­оруженным огненным мечом.

Долго оставался Один наедине со своим мол­чаливым сыном Видаром, который со своим бра­том переживет обитателей Асгарда и принесет в новый день и новый мир память об асах и ванах. Многое поведал ему Один, прежде чем покинул глушь, где росли травы и кусты и пасся конь, гото­вый в любую минуту пуститься в путь, и обратил стопы к берегу моря, куда сошлись небожители, приглашенные на пир старым великаном Эгиром, морским владыкой.


Молот Тора

Дети Локи

Однажды, это было еще до того как великаны начали войну с Асами, бог огня Локи, странствуя по свету, забрел в Йотунхейм и прожил там три года у великанши Ангрбоды. За это время она родила ему трех детей: девочку Хель, змею Йормундгад и волчонка Фенриса. Вернувшись обратно в Асгард, бог огня никому не рассказал о своем пребывании в стране великанов, но всеведущий Один скоро узнал о детях Локи и отправился к источнику Урд, чтобы спросить вещих норн об их дальнейшей судьбе.
- Смотрите, смотрите, сам мудрый отец богов пришел к нам! Но он услышит от нас недобрые вести, - едва увидев его, сказала старшая норна.
- Он пришел услышать от нас то, что надолго лишит его покоя, - добавила средняя норна.
- Да, он пришел услышать от нас о детях Локи и великанши Ангрбоды, - подтвердила младшая из норн.
- Если вы знаете, зачем я к вам пришел, так ответьте мне на тот вопрос, который я хотел вам задать, - сказал Один.
- Да, мы ответим тебе, - вновь заговорила Урд. - Но лучше бы тебе не слышать наших слов. Знай, что те, о ком ты хотел спросить, принесут богам много несчастий.
- Двое из них принесут смерть тебе и твоему старшему сыну, а третья будет царствовать после вас, и ее царство будет царством тьмы и смерти, - добавила Верданди.
- Да, волк убьет тебя, а змея - Тора, но и они сами погибнут, а царство третьей будет недолгим: жизнь одержит победу над смертью, а свет - над тьмой, - сказала Скульд.

Печальный и озабоченный возвратился владыка мира в Асгард. Здесь он созвал всех богов и поведал им о предсказании норн, а Тора послал в Йотунхейм за детьми Локи. С тревогой выслушали Асы слова Одина, но еще больше испугались они, когда бог грома привез с собой на своей колеснице Хель, Йормундгад и Фенриса.

Еще совсем юная, Хель была уже на две головы выше своей исполинской матери. Левая половина ее лица и туловища была красной, как сырое мясо, а правая - иссиня-черной, как беззвездное небо страны вечной ночи. Змея Йормундгад, вторая дочь Ангрбоды, еще не успела вырасти - в ней было не более пятидесяти шагов, - однако из ее пасти уже сочился смертельный яд, а ее холодные светло-зеленые глаза сверкали беспощадной злобой. По сравнению с обеими сестрами их младший брат, волчонок Фенрис, казался совсем безобидным. Ростом с обычного взрослого волка, веселый и ласковый, он понравился богам, которые не нашли в нем ничего опасного для себя. Один, сидя на своем троне, внимательно оглядел всех троих.
- Слушай меня, Хель, - произнес он. - Ты так велика и сильна, что мы решили сделать тебя повелительницей целой страны. Эта страна лежит глубоко под землей, и даже под Свартальфахеймом. Ее населяют души умерших, тех, кто недостоин жить с нами в Валгалле. Ступай туда и никогда больше не появляйся на поверхности земли.
- Я согласна, - сказала Хель, наклоняя голову.
- Ты, Йормундгад, - продолжал Один, - будешь жить на дне мирового моря. Там для тебя найдется довольно места и пищи.
- Я соглассссна, - прошипела Йормундгад, сворачиваясь кольцом и глядя на богов жестким немигающим взглядом.
- А ты, Фенрис, - промолвил Один, обращаясь к волчонку, - будешь жить у нас в Асгарде, и мы воспитаем тебя сами.

Фенрис ничего не ответил: он был так мал и глуп, что еще не умел говорить.

В тот же день Хель отправилась в царство мертвых, где и живет до сих пор, повелевая душами умерших и зорко следя за тем, чтобы ни одна из них не вырвалась на свободу.

Змея Йормундгад опустилась на дно мирового моря. Там она все росла и росла, так что наконец опоясала кольцом всю землю и положила голову на собственный хвост. С этого дня ее перестали называть Йормундгад, а прозвали змея Митгард, что означает "Мировая змея".

Фенрис целый год жил в Асгарде, но и он с каждым часом становился все больше и больше, и вскоре из игривого волчонка превратился в такое чудовище, что уже никто из богов, кроме бога войны Тюра, который его кормил, не решался подойти к нему близко. Тогда Асы решили привязать Фенриса и больше месяца трудились, пока не сковали цепь, которая, как они думали, сможет его удержать. Эта цепь называлась Лединг и была самой толстой цепью на свете. Боги принесли ее волчонку и сказали:
- Ты уже вырос, Фенрис. Пора тебе испытать свои силы. Попробуй разорвать цепь, которую мы сделали, и тогда ты будешь достоин жить с нами в Асгарде.

Фенрис внимательно звено за звеном осмотрел Лединг и ответил:
- Хорошо, наденьте мне ее на шею. Довольные Асы сейчас же исполнили его желание и надели на него цепь.
- А теперь отойдите подальше, - сказал волчонок. С этими словами он приподнялся, встряхнул головой, и Лединг со звоном разлетелся на куски.
- Вот видите, я достоин жить среди вас, - гордо заявил Фенрис, снова ложась на свое место.
- Да, да, Фенрис, ты достоин жить среди нас, - переглядываясь между собой, отвечали испуганные Асы и поспешили уйти, чтобы начать делать вторую цепь.

На этот раз они работали целых три месяца, и выкованная ими цепь, Дромми, оказалась в три раза толще, чем Лединг.
- Ну, уж ее-то Фенрису не разорвать, - говорили они друг другу, весело неся Дромми волчонку.

Однако, когда он встал, чтобы их приветствовать, и они заметили, что его спина уже возвышается над гребнем крыши Валгаллы, веселость богов сразу прошла.

Увидев Дромми, Фенрис оглядел ее так же внимательно, как перед этим Лединг.
- Ваша новая цепь намного толще старой, - сказал он, - но и мои силы прибавились, и я с удовольствием их испробую. И он подставил богам свою шею. Асы надели на нее цепь, и тогда волчонок встряхнулся, но цепь выдержала. Тогда глаза его загорелись, и он с рыком потянулся. Дроми разлетелась надвое, а Фенрир стоял, как ни в чем не бывало, сверля Скирнира злобным взглядом.

Пораженные ужасом, боги снова собрались на совет.
- Нам незачем делать третью цепь, - говорили они, - все равно, пока мы ее скуем, Фенрис вырастет еще больше и разорвет ее так же, как и две первых.
- Хорошо, тогда обратимся за помощью к гномам, - сказал Один. - Может быть, им удастся то, что не удалось нам.

И, вызвав к себе гонца Асов, Скирнира, он послал его в Свартальфахейм. Услышав просьбу отца богов, гномы долго спорили между собой, не зная, из какого металла ковать цепь, но наконец старейший из них сказал:
- Мы сделаем ее не из металла, а из корней гор, шума кошачьих шагов, бород женщин, слюны птиц, голоса рыб и сухожилий медведей, и я думаю, что такую цепь не разорвет даже Фенрис.

Так и случилось, что спустя еще два месяца Скирнир принес богам цепь Глейпнир, сделанную по совету старейшего из гномов. А кошачьи шаги стали с тех пор бесшумными, у женщин нет бород, у гор - корней, у птиц - слюны, у медведей - сухожилий, а у рыб - голоса.

Когда Асы впервые увидели Глейпнир, они были очень удивлены. Эта цепь была не толще руки и мягка, как шелк, однако чем сильнее ее растягивали, тем прочнее она становилась. Теперь оставалось только надеть ее на Фенриса, но боги решили сначала отвести его на остров Лингви, лежащий в мировом море, где бы волчонок не мог причинить вреда, ни им, ни людям.
- Ты должен подвергнуться последнему и самому важному испытанию, Фенрис, - объявили они младшему из детей Локи. - Если ты его выдержишь, твоя слава разнесется далеко по всему свету, но для этого ты должен последовать за нами туда, куда мы тебя отведем.
- Я готов, - согласился Фенрис.

Однако, когда Асы привели его на остров Лингви и хотели было накинуть на него Глейпнир, волчонок сердито оскалил зубы.
- Эта цепь так тонка, - заявил он, - что, если она не волшебная, разорвать ее ничего не стоит, а если она волшебная, то я могу и не разорвать ее, несмотря на всю мою силу. Значит, я или не добуду никакой славы, или сделаюсь вашим пленником.
- Ты ошибаешься, Фенрис, - возразил Один. - Если ты не разорвешь нашей цепи, значит, ты настолько слаб, что нам нечего тебя бояться и мы тут же дадим тебе свободу, если же ты ее разорвешь, то ты и так ничего не потеряешь.
- Мудреные вещи ты говоришь, - усмехнулся волчонок. - Хорошо, я позволю вам подвергнуть себя и этому испытанию, только пускай кто-нибудь из вас вместо залога положит мне в пасть свою правую руку.

Боги с тоской переглянулись. Пленение Фенрира было бы благом для всех, но кто согласится пожертвовать ради этого рукой? Асы один за другим отступили. Но не Тюр, отважный меченосец. Он шагнул к Фенриру и протянул левую руку к его громадной пасти.
- Не эту руку, о Тюр, а ту, в которой ты держишь меч, - прорычал Фенрир, и Тюр вложил правую руку в страшный зев.

Боги накинули на шею волчонку Глейпнир, другой конец которого уже заранее прочно прикрепили к огромной скале. Фенрис потряс головой, потом потянул все сильнее и сильнее, но чудесная цепь не разрывалась.
- Нет, - прохрипел, наконец, полузадушенный волчонок, - я не могу ее разорвать, освободите меня! Асы не двинулись с места.
- Ах, так, значит, вы меня обманули! - бешено зарычал Фенрис.

Одним движением челюстей он откусил руку у Тюра и, скрежеща зубами, бросился на остальных Асов. Навстречу ему выступил Хеймдалль и воткнул в его пасть меч с двумя клинками. Концы этих клинков вонзились в верхнюю и нижнюю челюсти волчонка, и тот, не в силах их закрыть, завыл от боли и злобы. Мощным потоком хлынула с его языка пена. Из этой пены образовалась река под названием Вон - река ярости, которая текла до наступления Рагнарёка, гибели богов.

Пока одни из богов перевязывали рану Тюра, другие, во главе с Одином, взяли скалу, к которой был привязан Фенрис, и опустили ее вместе с ним глубоко под землю, где этот страшный волк живет и поныне, продолжая расти и набираться сил и, поджидая той минуты, когда исполнится предсказание норн. Так Асам удалось на долгое время избавиться от страшных детей бога огня.