НЕИСТОВЫЕ БЕРСЕРКИ

НЕИСТОВЫЕ БЕРСЕРКИ

На протяжении почти пяти столетий самым жутким кошмаром Европы являлись викинги.
Когда на горизонте показывались ладьи норманнов, население окрестных земель, охваченное леденящим ужасом, искало спасения в лесах.
Размах опустошительных походов норманнов поражает воображение даже сегодня, спустя почти тысячу лет.
На Западе, пользуясь слабостью тамошних королевств, Викинги, еще с VIII в. заселили Исландию и юг Гренландии, и держали в постоянном страхе берега вплоть до Бискайского Залива.
Их налеты и грабежи помнят как жители Шетландских островов, как жители Лондона, Парижа, так и жители Майнца и Кельна.
С IX в. норманны перенесли границы своих набегов далеко на юг – до Средиземного моря.
Норманны захватывали целые герцогства, иной раз не уступавшие по размерам владениям многих монархов: на северо-западе Франции они основали герцогство Нормандию, а в Италии – Сицилийское королевство, откуда совершали походы в Палестину задолго до крестоносцев.

Терроризируя население европейских городов, воинственные скандинавы даже удостоились чести быть упомянутыми в молитвах: «Боже, избавь нас от неистовства норманнов!».

Но были среди Викингов воины, перед которыми они сами испытывали мистический трепет.

Это были Берсерки или как принято говорить на Западе Берсеркеры
Викинги прекрасно знали, что попасться под горячую руку соплеменнику - Берсерку было смерти подобно, а потому всегда старались держаться от них подальше.

Более того, Берсерки ВСЕГДА плавали на отдельных кораблях, и в битву шли отдельным отрядом.

Впервые Берсерки упоминаются в стихотворении средневекового скальда Торбьёрна Хорнклови.
Речь там идет о победе короля Харальда Прекрасноволосого, основателя Королевства Норвегия, в сражении при Хаврсфьорде, произошедшем предположительно в 872 г. «Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов.
Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копьё.
Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон» – так очевидец и участник тех событий описывал вступление в бой легендарных воинов.

Попробуем разобраться, кем же были Берсерки?

Берсерками называли викингов, с ранних лет посвятивших себя служению Одину –Перед битвой Берсерки вводили себя в особого рода боевой транс, благодаря чему отличались огромной силой, выносливостью, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли и повышенной агрессивностью.

Кстати, этимология слова «берсерк» до сих пор вызывает в научных кругах споры. Скорее всего, оно образовано от старонорвежского «berserkr», что переводится либо как «медвежья шкура», либо «без рубашки» (корень ber может означать как «медведь», так и «голый», а serkr – «шкура», «рубашка»).

Сторонники первого толкования указывают на прямую связь Берсерков, носивших одежду из медвежьих шкур, с культом этого тотемного животного.

Сторонники второй версии делают акцент на том факте, что в бой Берсерки ходили без кольчуг, обнаженными по пояс. Ну, то, что у многих народов воины шли в бой не просто частично голыми, а иной раз и полностью обнаженными, факт известный. Так поступали Кельты (об этом писал Плутарх), Германцы (Тацит), Славяне (Агафий и Маврикий).

Возможны и оба толкования. Обнажаясь и накидывая на плечи шкуры медведя, Берсерки использовали ее как тотем священного зверя для последующего перевоплощения в смерти именно в беспощадного медведя.

Связь с Культом Одина у Берсерков совершенно очевидна.

Древнескандинавский поэт утверждал, будто «Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки».

Значения многочисленных имен Одина указывает на его безумную и яростную природу: Вотан («одержимый»), Игг («страшный»), Херьян («воинствующий»), Хникар («сеятель раздоров»), Бельверк («злодей»).

Под стать своему небесному покровителю были и прозвища Берсерков, дававших «властелину гнева» обет бесстрашия.
Например, Гарольд Безжалостный, ввязывавшийся в бой раньше других, или разбитый в 1171 г. под Дублином норманнский вождь Иоанн, имевший прозвище Wode, то есть «Безумец».

Берсерки оправдывали данные им прозвища своим поведением в битве.

В «Саге об Инглингах» говорится следующее:
«Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови.
Они были сильны, словно медведи или быки.
Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда...».

Очень часто Берсерки открывали сражение, вызывая противника на поединок.
Мало кто мог устоять против неистовой силы Берсерков, когда те скрежеща зубами кидались на противника.

Все имеющиеся свидетельства изображают Берсерков как свирепых, неистовых бойцов, которые сражались с дикой, прямо-таки магической страстью.

Так в чем же секрет ярости Берсерков, а также их нечувствительности к ранениям и боли?

В настоящее время имеется несколько версий, объясняющих это явление.

Первая – одержимость «звериным духом». Этнографы подтверждают, что нечто подобное отмечалось у многих народов.

В моменты, когда «дух» овладевает человеком, тот не чувствует ни боли, ни усталости. Но лишь это состояние оканчивается, как одержимый практически моментально засыпает, его, словно выключают.
У древних германцев зверю подражали, он играл роль наставника при инициации, когда юноша, вступая в ряды взрослых воинов, демонстрировал свои боевые умения, ловкость, мужество и храбрость.
Как правило, чтобы доказать что он мужчина он должен был одолеть тотемного животного в борьбе один на один.

Берсерки, рычавшие и надевавшие на себя медвежьи шкуры, как бы на самом деле становились медведями.

Известный профессор Ханс-Иоахим Папрот пишет: «Уже на рисунках каменного века, например в пещере Труа-Фрере в Южной Франции, мы находим изображения танцоров в медвежьих шкурах.
А шведские и норвежские лапландцы отмечали ежегодный медвежий праздник вплоть до прошлого столетия».
Австрийский германист профессор Отто Хёфлер считает, что в зверином переодевании был заложен глубокий смысл.
«Оно понималось как превращение не только зрителями, но и самим переодевающимся. Если танцор или воин облачался в медвежью шкуру, то сила дикого животного, конечно, в переносном смысле, переходила в него. Он действовал и чувствовал себя как медведь. Отголоски этого культа можно увидеть и сегодня, например, в медвежьих шапках английских королевских гвардейцев, охраняющих Тауэр», – заявляет он.

Существуют и другие попытки объяснения нечеловеческой ярости Берсерков.

В 1784 г. С. Эдман, ссылаясь на обычаи некоторых восточносибирских племен, высказал догадку, что и Берсерки одурманивали себя настоем из мухоморов.

Известно, что Народы Крайнего Севера – тунгусы, ламуты или камчадалы – в практике камланий (гаданий) используют порошок из высушенных мухоморов, поедая который впадают в транс.

Поведение Берсерков в бою действительно напоминает состояние опьянения мускарином – ядом мухомора: одурманенность, вспышки ярости, нечувствительность к боли и холоду, а затем невероятное утомление и глубокий сон, о котором писали, что «викинги падают на землю от усталости, а не от ран».
Это отмечает сага о сражении под Ставангером в 872 г., когда Берсерки после победы повалились на берег и более суток проспали мертвым сном.

Действие мускарина, как мощного галлюциногена вызывает чувство эйфории, возможности совершить невероятное, в определенных состояниях дикую ярость...

Теперь ещё об одном полумифическом свойстве Берсерков – неуязвимости.

Самые разные источники в один голос утверждают, что воин-зверь фактически не мог быть сражен в бою. Расторможенное действием наркотического опьянения и состояние транса сознание, включало крайнюю быстроту реакции, обостряло периферическое зрение и, обеспечивало экстрасенсорные навыки.

Берсерк видел любой удар, успевая отбить его или отскочить с линии атаки.
Вера в неуязвимость Берсерков пережила героический век и нашла отражение в скандинавском фольклоре.

В ранних сагах Берсерки изображались как отборные воины, телохранители короля.
Однако по мере схода на нет героических походов Викингов, они изображаются как мародеры и насильники.
Сохранились достоверные исторические свидетельства, что в 1012 г., перед самым крещением Норвегии (в 1015 г.) ярл Эйрик Хаконарсон объявил Берсерков на территории Норвегии вне закона, и они, видимо, стали искать счастья в других краях, в том числе и в Исландии.

Этот факт является весьма СИМПТОМАТИЧНЫМ.

Именно перед самым крещением, которое в Норвегии происходило отнюдь не гладко, из нее изгоняются ОТБОРНЫЕ воины.

Именно те, кто мог бы ПРОТИВОСТОЯТЬ иудо-християнам.

Изгнанные Берсерки стали бандами бездомных, оставшихся не у дел воинов.

Они были рождены для сражений: великолепно владели оружием, подготовлены психологически, знали, как запугать врага рычанием, агрессивным поведением и защититься от рубящих ударов плотной медвежьей шкурой.

Но когда берсерки стали не нужны, их постигла участь любой забытой армии – моральная деградация.

Христианизация Скандинавиии привела к полному переосмыслению образа Берсерка.
Уже с XI в. это слово приобретает полностью негативный оттенок.

Християнские попы приписывают Берсеркам демонические черты, называя их отродьем Сатаны, одержимыми демонами.

Иудо-християнские выродки, объявили Берсерков вне закона.
Это и понятно - объединившиеся Берсерки легко могли бы уничтожить армию попов и их прихлебателей, верящих в распятого иудея.

Рабам Божьим Бресерки не нужны.

Преследуемые и травимые со всех сторон, объявленные опасными изгоями и преступниками, привыкшими жить лишь набегами и разбоем, Берсерки стали настоящим бедствием.

Они врывались в поселения, убивали местных жителей, устраивали засады на путников.
И християне Скандинавии поставили Берсерков вне закона, вменив в обязанность каждому жителю уничтожать Берсерков.

Впрочем, лишившись Берсерков померкла и воинская доблесть Викингов.

Последний большой поход Харальда Хардрады в Англию окончился КАТАСТРОФИЧЕСКИМ поражением. Погибли и большая часть викингов, и сам король Харальд.

Без Берсерков побеждать своих врагов стало невозможно. Эпоха Викингов закончилась вместе с Берсерками…

О былой славе яростных викингов сегодня напоминают разве что героические сказания да замшелые рунические камни, рассеянные по склонам скандинавских холмов...